Матуа: магнитные аномалии и загадочная вагонетка

Дмитрий Стешин и Александр Коц работаеют бок о бок с военными

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Конфеты без начинки

День за днем в сопках острова гремят взрывы – выбрасывают грунт из подорванных японцами подземелий. На один старый взрыв приходится, как минимум, два современных, российских. Саперы тащат, спотыкаясь на стланике, длинные желтые колбасы пластита. В жерле провала шурует ломами и лопатами инженерная группа. От закладки до подрыва – не больше двадцати минут. И опять качнулась земля, сопку вырвало черным фонтаном дыма с камнями. Все уже улеглось, но склон продолжают лизать языки ярко-оранжевого пламени – это выгорает рудничный газ, скопившийся за 70 лет.

Экспедиция Минобороны продолжает разгадывать тайны курильского острова

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Подземелья есть, но они пустые. В этом можно убедиться, лишь вскрыв завалы из земли и породы, других вариантов нет. Только «копаем все что видим». Радуют редкие находки. Очередной штрек в сопке Круглая. Здесь уже нашли одну катану в подземелье (см. прошлые репортажи с Матуа) и обломок второго самурайского меча – прямо в отвале, среди сотен ботиночных подошв и пустых бутылок. Мы ждем пока проветрится вскрытый штрек и беседуем о самурайских обычаях. Руководитель экспедиции вице-адмирал Андрей Рябухин начал заниматься карате еще в 1982 году и не расстался с японским единоборством до сих пор. Даже на острове, в углу его палатки — маленькое татами. По мнению адмирала, попытка спрятать катаны в штреках идет вразрез с кодексом чести. Побежденный самурай обязан сдаться и признать свое поражение, а не играть в прятки с врагом, иначе свод нравственных правил вообще теряет смысл. Но японцы играют в прятки с нашей экспедицией с середины апреля. Мы водим в этой игре, конечно, но результаты пока скромны. Просто «снимаем вопросы». Других вариантов исследования, других способов познания острова просто нет. Слишком много словесного мусора и просто бреда нанесли на Матуа исследователи-любители.

Подземелья есть, но они пустые

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Очередное подземелье. Кто-то ползет на животе, корреспонденты «КП» передвигаются как крабы, боком, в зубах у нас — фото- и видеотехника. От вида гнилых стоек и досок, сочащихся водой, становится очень зябко. Потолки дышат, от входа под уклон скатываются камни, как в боулинге. Мы уворачиваемся. Полы штреков–коридоров здесь завалены слоем породы. Это не следы обвалов – между камней лежат битые бутылки, банки от консервов и упаковочная бумага от боеприпасов.

Батарея бутылок

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Мы догадываемся, что Матуа, возможно, готовят к заселению или эксплуатации. И оставлять подземные тайники, набитые непонятно чем – да хоть снарядами с ипритом, просто неразумно. И чтобы доложить «Остров чист!», приходится раз за разом разворачивать эти конфеты без начинки.

Пьяная «Резиденция»

Едем дальше. На одной из сопок натыкаемся на странное бетонное сооружение с правильной шестиугольной дырой в потолке. Возможно - под орудийную башню. Из нее ведет небольшой вход в соседнее здание, но с цельной крышей — склад с боеприпасами. Чтобы понять картину в целом, решаем поднять в воздух редакционный беспилотник. Программа настойчиво просит откалибровать компас квадрокоптера, хотя раньше этого не требовала. После этой процедуры начинает мигать датчик заряда аккумулятора — он почти на нуле. Достаем запасной — та же картина. Третий, четвертый... Лишь пятая батарея показывает половину своих возможностей, хотя накануне мы зарядили все шесть аккумуляторов «под горлышко». Это совершенно необъяснимый эффект, который в лагере экспедиции называют расплывчато - «электромагнитные аномалии». В определенных местах на острове внезапно отказывают навигационные приборы. Или также, как у нас, в момент садятся все батареи. В видеокамере полностью заряженная ночью батарея вдруг показала жалкие остатки энергии— 20 процентов. Когда группа разведчиков поднималась на вулкан Сарычева, неожиданно для себя они остались без памятного «селфи» - батареи разрядились во всех телефонах, что были с собой. Работала только камера гоу-про, упакованная в герметичный корпус-чехол. Коптер мы все-таки подняли, но через 300 метров он вдруг потерял сигнал и вернулся на место взлета автоматически.

Когда на бывших японских казармах наш металлоискатель, сойдя с ума, начал пищать даже на воздухе, мы уже не удивились. Магнитная аномалия. Отпросившись в свободный поиск, мы обследовали жилую зону в районе «Резиденции». Так экспедиция окрестила небольшой городок у одной из сопок из-за основательности постройки и декоративного оформления. Вход в подземный бункер добротно обложен природными камнями, плотно подобранными друг к другу. Какой-нибудь столичный ландшафтный дизайнер наверняка был бы впечатлен подобными изысками. Такая «модная» отделка на острове практически не встречается (если не считать огромных артиллерийских ДОТов под 150-мм орудия), что позволило предположить, что в этом месте находилась либо командная ставка, либо жилище крупного японского военачальника. А вокруг него по ольшанику рассыпаны казармы. Место выбрано со смыслом — в долине свой микроклимат, всегда тепло и даже зловредный стланик здесь напоминает нормальный лес, по которому можно ходить. Сейчас от блиндажных городков остались лишь правильных форм углубления в земле и плотная сеть траншей. Все следы японцев — в грунте, на глубине штыка лопаты. Поначалу наш металлоискатель добросовестно срабатывал на «цветнину». Из недр спустя 70 лет были извлечены две металлические миски с морским клеймом на донце (якорь с хризантемой), несколько «стаканов» от артиллерийских гильз, нечто, похожее на фонарик, и 30-мм снаряд, «доработанный» чьими-то «очумелыми ручками». Вместо капсюля в его донце был вбит патрон от винтовки Арисака. А на месте боевой части — деревянная пробка. Предположив, что внутри может быть закупорено послание потомкам, бросили «поделку» в рюкзак с другими находками. Уходя все глубже в лес мы находили все новые и новые траншеи, обложенные камнем. Под самым склоном сопки наткнулись на четыре бака-очистителя воды. В одном из блиндажей лопата после мощного замаха вдруг пружинит прямо в лоб одного из корреспондентов «КП». Верхний слой земли выворачивается вместе с десятками пар обуви — резиновые подошвы, варежки, появляются фрагменты одежды, штаны на меху... Очевидно это был «помоечный сброс» - пришедший в негодность гардероб педантично собирали в одном месте и засыпали землей. Поразительно, но на месте бывших казарм практически не осталось бытовых следов пребывания человека. Ни столовых приборов, ни потерянных мыльниц, посуда — и та встречается крайне редко. Либо японские солдаты были очень аккуратны и ничего не теряли, либо просто были не богаты. А вот выпить, судя по всему, любили. Из одной ямы с отходами недалеко от «Резиденции» члены экспедиции выкопали около сотни бутылок от алкоголя. И встречаются они здесь чаще, чем снарядные гильзы.

След секретной лаборатории?

На Матуа хватает техногенного мусора – блоки двигателей, тросы, катки и траки. И, конечно, ржавые бочки. Десятки тысяч пустых бочек – основной элемент островного пейзажа. Но нам интересно любое лабораторное оборудование – в рейтинге слухов о Матуа разработка химического и бактериологического оружия на первом месте. Мы тоже надеемся на некую тайну.

Нам как исследователям нет смысла ходить вдоль уже наезженных островных дорог. Наши дороги – дебри стланика и буераки, роль которых на Матуа играют траншеи разнообразной глубины и ширины. На Матуа невозможно упасть нормально – ты «ссыпаешься», тело долго летит до земли ломая пружинящие ветки. Скользишь по ним, слушая как ветки пробуют на прочность твою одежду. Биологи изучали местный ольшаник, оказалось, здесь нет деревьев старше 70 лет. Предыдущее поколение этого неказистого леса выжгло извержение вулкана в 1946 году. Но стланик цепко держит свои тайны. Казалось бы – пять метров от обочины дороги, пробитой экспедицией, а мы застыли над непонятной конструкцией, валяющейся в широченном ходу сообщения. На металлической телеге укреплен литой цинковый ящик. В нем – странные колонны, набранные из бронзовых трубочек сантиметрового сечения. Ящик когда-то закрывался герметично – остались пазы от уплотнителей и барашки-задрайки. Колеса на резиновом ходу, сцепных устройств нет – есть деревянные ручки. Еще в наличие стеклянная водомерная трубка, показывающая уровень жидкости в ящике. И ни одного клейма или надписи. Трубки в колоннах полые, в каждую вторую вставлена медная прямоугольная пластина, закрученная на половину оборота. Мы засекли точку навигатором, отсняли загадочный объект и ушли в лагерь.

На металлической телеге укреплен литой цинковый ящик. В нем – странные колонны, набранные из бронзовых трубочек сантиметрового сечения.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Трубки в колоннах полые, в каждую вторую вставлена медная прямоугольная пластина, закрученная на половину оборота.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Утром, не медля, телегу зацепили краном и привезли на грузовике на плац экспедиционного лагеря. Биохимики взяли на анализ окислы. Возле загадочного ящика собрался целый консилиум: «Аэродромная воздуходувка. Ванна для гальванопластики. Гидролиз воды. Тепломобменник! Холодильник для мороженого!» Ни одна версия не выдерживала критики. Может быть, мы нашли следы таинственной лаборатории, которая, якобы, была на Матуа? Что скажут наши читатели?

PS

Саперы, осмотрев найденный нами 30-мм снаряд, дали «добро» на вскрытие. Но внутри, кроме вулканической почвы ничего не оказалось. Тайна очумелого японского солдатского рукоделия так и осталась неразгаданной.