Испанский танцовщик Хавьер Мартин: Олег Каравайчук предложил мне творить совместное безумие

Петербургский гений сам обратил внимание на испанского танцовщика.

Фото: Тимур ХАНОВ

«Open Look» — ежегодный танцевальный марафон спектаклей, мастер-классов и лекций о современном танце. Всегда – новинки, всегда – самые яркие и необычные. Программа поделена на две части, в одной представлены работы зарубежных гостей, в другой – российских хореографов.

— Мы ежегодно представляем зрителю мировые тенденции в современном танце, - говорит основатель фестиваля и директор Дома танца «Каннон Данс» Вадим Каспаров. - Голландия сейчас в танцевальном тренде, она вбирает в себя лучшее, что есть в других странах. Поэтому в этом году мы пригласили профессионалов из этой страны. Вопросы, которые интересуют нас в этом году – танец и наука, мужчина в танце, дуэль исполнительского и хореографического искусства, движение и его развитие и конфликты формы и содержания.

Одним из участников конференции был испанский танцор Хавьер Мартин, который работал с Олегом Каравайчуком. Их совместный проект, условно названный дуэлью, зрители должны были увидеть 3 июля. Как известно, Олег Николаевич скончался, но при поддержке фонда Каравайчука было принято решение о том, что выступление Хавьера состоится.

— Он дал мне понять, что я могу двигаться по-другому, - говорит Хавьер Мартин. – Я многому научился у него. Работа с Олегом была удивительной. Два человека, непохожих друг на друга, с разным языком и культурным наследием смогли сработаться. Благодаря этому проекту Олег смог исполнить свою мечту — приехать в Испанию и дать концерт. Наш проект абстрактный — это слияние движения и музыки. Мне жаль, что только я присутствую здесь сегодня. Пусть мой танец будет благодарностью за нашу работу.

После встречи с представителями фестиваля «Комсомолка» смогла подробнее узнать о работе Хавьера Мартина и Олега Каравайчука.

— Наша встреча была спонтанной, - рассказал Хавьер Мартин. - Один мой знакомый режиссер снял фильм «Strange world art». Я танцевал на премьере этой киноленты. Андрэ подошел ко мне после премьеры, он знал, что я в то время проводил исследования и изучал физику, и дал мне запись с музыкой Каравайчука. Он сказал, что эта музыка подходит к тому, что я делаю. И я поставил с ней спектакль. Олег узнал об этом, написал мне и сказал, что ему хотелось бы «сделать когда-нибудь безумие вместе». Так что Олег сам меня выбрал.

— Олега называют сумасшедшим композитором. Что у вас общего с ним?

— Олег кажется экстравагантным на первый взгляд, но не нужно обращать внимание только на внешность. То, что он передает через музыку, его дух восхищает меня. Олег был уверен, что я понимал его. Он не воспринимал каждую клавишу фортепиано отдельно, он чувствовал инструмент целиком, сливался с ним и понимал тишину. Разработки и исследования Олега, особенно использование контрапунктов и диссонансов похоже на то, что делаю я. Музыка Олега расходится с классическим представлением о гармонии — она неудобна для того, кто впервые ее слышит. Зато она многому нас учит, в ней есть страдания.

Хавьер Мартин станцевал в память о друге. Фото: организаторы

— Как вы общались? — Мы работали через музыку и танец. Много времени проводили вместе, гостили друг у друга и научились понимать друг друга без слов. Мы говорили на языке искусства. Основная концепция выступления – импровизация. Идея была в том, чтобы отдаться чувству и творить дальше под его действием. Мы абстрагировались от личности, от того, что нас окружало и просто творили. Искали себя. Когда человек на чем-то сконцентрирован, он ищет, но не видит очевидного. А искать – не значит, найти. Нам помогала вибрация, волна, которую мы чувствовали и в ней стихийно работали.

— Что это было за чувство? — Это чувство падения, будто тебя сбивают. Исходили из способов понимания действительности — противостояния движению и того, что производит звук. Я специализировался на квантовой механике. Благодаря атомам, водороду и углероду можно назвать движение парадигмой в самой себе, которая сливается с языком. Олег изучал эти вопросы. И понимал, что искусство — это переработанное, усиленное состояние жизни.

— Каков был сам процесс работы с Олегом?

— Олег подходил к фортепиано сгорбленным, будто больным. Начинал играть так же, еле нажимая на клавиши. Но в процессе оживал, ускорял темп и будто распускался. Иногда он напоминал мне Носфирату. Но я воспринимал его как трех Парок, богинь судьбы в одном лице. Он строил мелодии, будто вил нити жизни. Я импровизировал и не знал, что будет дальше. Жил настоящим. Мы оба понимали, что искусство возвращает нас к жизни. При помощи него мы могли проснуться.

— Что вы потеряли со смертью Каравайчука? — Олег помогал мне найти себя в танце и выражал это в музыке. Он заставлял меня концентрироваться и преодолевать страхи. Хореография — лабиринт, и Олег показывал мне выход из него. Надеюсь, у него будут достойные последователи. Мне бы хотелось, чтобы он занял свою нишу в искусстве, хоть и посмертно. Он был действительно гениален, жаль, что не все это понимали.