Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
+10°
Boom metrics
Общество13 октября 2016 10:33

Блокадница получила ответ на письмо смертельно больному мальчику из Америки 30 лет спустя

За это время он поборол рак [видео, фото]
Из Бруклина - в Павловск

Из Бруклина - в Павловск

Фото: Александр ГЛУЗ

23 ГОДА СПУСТЯ

2011 год. В квартирке петербурженки Нины Дмитриевой раздался звонок.

– Нина Ивановна, Вам привет из Америки! – послышалось на том конце провода.

– Вы ошиблись номером, – сказала Дмитриева и повестила трубку.

Спустя пять минут аппарат затрезвонил вновь.

– Нина Ивановна Дмитриева, Вы писали в Америку? Вам из Америки привет!

– Послушайте, мне все-таки восемьдесят лет! Зачем шутить?! Нехорошо, неприлично! – и пенсионерка бросила трубку.

Прошло минут сорок – и по квартире разнеслись телефонные трели.

– Пожалуйста, Нина Ивановна, не швыряйте трубку…

Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Незнакомый голос назвал прежний адрес женщины. А потом стал читать:

«Милый мальчик, маленький посланник мира! Ну, кто Вам сказал такую чушь, что мы хотим напасть на Америку? Да мы войны хуже смерти боимся! Да мы ее самой проказы – и то боимся больше!.. Вам предстоит тяжелая операция, но в вашей операции виновата болезнь. Мне тоже делали две операции, трепанации черепа. Но в моих операциях виновата война. Вы не знаете, как летели на наш город бомбы, осколки, как меня вытащили из-под завалов…».

– Да, я действительно это писала, – помолчав, ответила пораженная Дмитриева. – Но не в Америку, а в газету. Еще 23 года назад.

«КОНСЕРВЫ» ДОБРА

1988 год. В газете «Смена» Нина Ивановна наткнулась на статью про семнадцатилетнего Джеффа Хенигсона: в составе делегации «Молодых послов», миротворческой организации американских школьников, парень приехал в СССР, чтобы встретиться с Горбачевым. Это было последним его желанием…

Публикация газеты "Смена", 1988 год. Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Публикация газеты "Смена", 1988 год. Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Когда Джеффу было пятнадцать, ему поставили страшный диагноз: опухоль головного мозга. Последовали операция, «химия», облучения. Но надежды в словах медиков не было. Зная о надвигающемся и неминуемом, Джефф обратился в одну из благотворительных организаций США, которая исполняет последние желания тяжелобольных. Сначала попросил отправить его в Космос, но, конечно, этого сделать было нельзя. Тогда мальчик попросил отвезти его в Советский Союз: мечтающий о мире во всем мире, он хотел поговорить с Горбачевым о «холодной войне» и узнать, почему все-таки СССР хочет напасть на Америку.

В 1988-ом Джефф вместе с матерью приехал в Союз. Встреча с генсеком так и не состоялась. Но после их отъезда в родную Пасадену в газете «Смена» вышла статья. В конце журналист Николай Сивач приписал, что все желающие поддержать тяжелобольного подростка из Америки могут присылать в редакцию письма.

Ответная весточка пришла Нине Ивановне только после визита Джеффа

Ответная весточка пришла Нине Ивановне только после визита Джеффа

Фото: Александр ГЛУЗ

За несколько дней «Смену» завалило теплыми посланиями в адрес Джеффа. Среди них было письмо и от Нины Ивановны. Конверты собрали и отправили в Пасадену. Но Джефф их не прочел: сначала долго и мучительно лечился, потом – к великому удивлению врачей – выкарабкался, а затем хотелось скорее забыть о болезни, как о страшном сне.

Учеба, работа, семья. Вдруг – эпилепсия… Потеря места клерка в ООН, развод. Когда жизнь американца стала вновь разваливаться на части, он наткнулся на забытую стопку писем. Распечатал, перевел. Добро, вплетенное в эти рукописные строки, было настолько сильным, что Джефф не только нашел в себе силы выстоять перед болезнью вновь, но и решился на поездку, теперь уже – в Россию. Чтобы сказать "спасибо".

«СПАСИБО, ЛЮДИ!»

За последние пять лет Джефф трижды приезжал к Нине Ивановне. Пенсионерка показывала американцу Павловск.

– Несмотря ни на что, он такой боевой, улыбчивый, – делится Дмитриева. – Удивительно, но у нас с ним много общего: его операцию откладывали – и мою, ему было пятнадцать – мне четырнадцать, ему операцию сделали за несколько дней до дня рождения – и мне тоже.

Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Фото: Официальная страница Letters from Leningrad в Facebook

Миротворец из Соединенных Штатов – не единственный человек, которому помогла Нина Ивановна. Как и тридцать лет назад, она отзывается на зов героев газетных статей. Последние десять лет Дмитриева посылает страждущим посылки, деньги (не меньше тысячи рублей). Отвечают не все. Но кто отвечает, становится другом и шлет старушке фотографии, рисунки, поздравительные открытки.

Пенсии, хоть и повышенной, на всех страдающих не хватает. Поэтому Нина Ивановна расшивает цветами и узорами прихватки да платочки и торгует ими на улицах. Вышивать для нее – в радость: «без дела мухи дохнут». Правда, в последнее время удержать иголку все труднее. Года.

– Когда-то наш дом разбомбило. Слава богу, нас в тот момент дома не было, – объясняет Нина Ивановна. – И также кто-то чем-то помог. Спасибо, люди!

ЧТО ЖЕ ТЫ, СОЛОВУШКА…

– Меня часто просят рассказать про блокаду, – с трудом начинает Нина Ивановна. – А ведь я почти ничего не помню. Да и вспоминать не стараюсь: голова начинает болеть… Война…

В 1941-ом Дмитриевой было десять лет. Во время очередной бомбежки Нина оказалась под завалами.

Жизнь у Нины Ивановны "обычная, как у всех"

Жизнь у Нины Ивановны "обычная, как у всех"

Фото: Александр ГЛУЗ

– Меня так трахнуло по голове! Только и помню: плохо, больно, – вспоминает Нина Ивановна. – Откопали. Маме показалось, что я умираю. Она прижала меня к груди – и сказала: «Да что ж ты!.. Что же ты, соловушка, корму не клюешь?..» (цитата из песни Николая Цыганова. – Прим. ред.). Запомнила эти ее слова на всю жизнь. В тот момент ее энергия будто мне перешла: я ожила.

Через год Дмитриева уже работала по двенадцать часов в сутки. Как все. Восстанавливали город. Маленькой Нине поручили складывать на носилки обломки зданий, которые она могла поднять. Улицу Марата надо было очистить за пять дней. Очистили за сутки. Вместе с другими девочками Нина, ученица-наборщица, восстанавливала типографию, кирпичик за кирпичиком. Заново строили Павловский дворец. О тех страшных временах Дмитриевой напоминает медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»: ею она гордится больше всего.

Те и потомки тех, кто писал Джеффу. И это только в Петербурге!

Те и потомки тех, кто писал Джеффу. И это только в Петербурге!

Фото: Александр ГЛУЗ

Спустя год изнурительной работы Нина стала терять сознание. Последствия взрыва. Нужно было вскрывать черепную коробку, но тогда не решились: блокада, война, истощение второй степени.

– На улицу выйти боялась: не знала, в каком месте упала, – рассказывает Дмитриева. – Как только война кончилась, сама стала просить: «Сделайте операцию, я согласна, я выдержу».

СЛЕДЫ ВОЙНЫ

Операция прошла успешно.

– Когда мне только разрешили вставать, в больничном коридоре, в самом конце, я видела дедушку, который что-то делал и плакал, – вспоминает блокадница. – Слезы ручьем текли ему на усы. Я спросила, почему он плачет. Он ответил: «Мы воевали, мы убивали – нас убивали. Но вы-то, вы-то за что?!». А потом в одной из палат я увидела девочку лет семи: она стояла на одной ножке, вцепившись в перила кровати. Тощенькая. Оглянулась на меня: глаза – в пол-лица… Видно, в первый раз встала. Это дедушка для нее из больших костылей маленькие делал…

Душа в душу Дмитриевы прожили 47 лет, пока смерть их не разлучила...

Душа в душу Дмитриевы прожили 47 лет, пока смерть их не разлучила...

Фото: Александр ГЛУЗ

Когда молодой прапорщик делал Нине предложение, спустя две недели знакомства, она осеклась:

– Я о Вас ничего не знаю. Расскажите мне о себе и хорошее, и плохое.

В качестве «плохого» Николай Дмитриев услышал от возлюбленной то, что она перенесла трепанацию. А когда настал его черед, предупредил невесту:

– Сам я из деревни, там у меня остались мать и отец, который прошел четыре войны. Я обещал маме, что буду помогать. Но если Вы не будете разрешать, я буду потихоньку.

Свои творения блокадница продает, а деньги отсылает нуждающимся

Свои творения блокадница продает, а деньги отсылает нуждающимся

Фото: Александр ГЛУЗ

За все 47 лет, которые Дмитриевы прожили вместе (а разлучила их только смерть) Нина Ивановна не слышала от мужа ни одного бранного слова, он ни разу на нее не замахнулся.

С появлением первенца Нина Ивановна вновь попала на операционный стол: подействовали роды. Фистула в голове так и не заросла: и теперь Дмитриева каждый год ездит на «чистку», иначе начинаются головокружения.

– И еще, если резко поворачиваюсь, то теряю сознание, – признается Нина Ивановна. – Так бы «летала», а приходится себя сдерживать.

КАК У ВСЕХ

Стезю Дмитриева выбрала непростую: тридцать лет она проработала терапевтической медсестрой. Многие пациенты стали ее добрыми друзьями. Работала бы и сейчас, да силы уже не те.

– Однажды, во время очередной эпидемии, пациенты взбеленились, обступили меня и говорят: «О, шпионка, идет нас заражать!», – вспоминает Дмитриева. – Еще одну сестричку заперли. Но я все равно сделала все прививки: уезжала к пяти утра, возвращалась на последней электричке. А та сестра бросила диплом на пол и ушла: побоялась, что убьют.

Труд Дмитриевой в радость: "без труда мухи дохнут"

Труд Дмитриевой в радость: "без труда мухи дохнут"

Фото: Александр ГЛУЗ

После выхода на пенсию Нина Ивановна продолжает помогать. И дело тут не только в вышивке и деньгах: она остается той, которой не все равно. Или, по версии самой Дмитриевой, «сумасшедшей бабкой».

Пару лет назад, перед 9 мая, пенсионерка решила слетать в Москву к подруге: не виделись давно, перелет бесплатный. На пути в Пулково бабушка заметила в метро рекламу, гласящую, что «лучше джин-тоник в стакане, чем сонный мужик на диване». Вот такая культурная столица.

– Сынок, да что это такое? – метнулась Дмитриева к полицейскому.

– Это не ко мне, – отрезал он.

– Женщина, милая, снимите эту похабщину, – обратилась бабушка к оператору эскалатора.

– Уйдите, не мешайте работать, – сказала дама в будке.

Больше всего Дмитриева гордится медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне"

Больше всего Дмитриева гордится медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне"

Фото: Александр ГЛУЗ

Входя в самолет, блокадница все не могла успокоиться. О сомнительной рекламе она рассказала своей попутчице. Ею оказалась… Илона Броневицкая. Мало того, на борту был и один из работников Смольного. Словом, когда через неделю Дмитриева возвратилась на родину, «похабщины» в метро уже не было.

Не так давно с Ниной Ивановной приключилась еще одна история: блокадницу обидели, да так, что у нее случился инфаркт. Возвращаясь из церкви, с причастия, голодная пенсионерка заглянула в кафе. Там разговорилась с женщиной, которая рассказала, что у нее сильно болеет мама. Прощаясь, дама попросила Дмитриеву, раз она частенько бывает в церкви, заказать службу за здравие. Записала имя матери и дала денег.

– Выхожу, жду автобус – подходит полицейский: «Идите отсюда! Вы здесь деньги просите!», – вспоминает Дмитриева. – Оказалось, работницы магазина возле кафе вызвали полицию. Они будто видели, как я попрошайничаю. Пришла домой, упала – очнулась в реанимации с инфарктом. Когда пришла в себя, вернулась к тем продавщицам и спросила: «Вы до сих пор утверждаете, что я просила деньги?». Их мнение не изменилось. Но в этот раз я, слава богу, в больницу не попала.

На память остались теплые письма и фотографии

На память остались теплые письма и фотографии

Фото: Александр ГЛУЗ

Вспоминая о войне, Нина Ивановна вздрагивает и едва не плачет. Раньше рыдала. А «сейчас стало лучше».

– Я бабка обыкновенная, – улыбается блокадница. – И жизнь у меня самая простая. Как у всех.