«Шеф, по дороге от «Балтона» до «Сельмы» в «Чикаго» заедем!»

Этот микроавтобус готов отвезти вас в Шпандин. Попробуйте найти это место на карте города.

Фото: Владислав РЖЕВСКИЙ

Портал в Америку

– Шеф, тормозни в «Пентагоне»! – требует нетрезвый пассажир лет 50-ти.

– Где?! – изумляется водитель «маршрутки».

А ведь за рулем не гастарбайтер, водитель – явно местный и колесит по маршруту не первый день. Однако ему не больше 30-ти. И он уже просто не в курсе про «Пентагон».

Хотя еще не так уж давно любой уважающий себя шофер общественного транспорта знал: в Калининграде участок улицы Подполковника Емельянова от общежития (дом № 90) до улицы Дзержинского – это «Пентагон». Почему? Здесь было построено пять однотипных жилых зданий, а тон в этом районе задавали воинские части. Пять домов «в погонах»? Вот вам и «Пентагон». К слову, так стали называть не только микрорайон, но и конкретно здешний военторг (сейчас о нем в том самом доме №№ 66-72 на Емельянова напоминает магазин армейских товаров «Маршал»).

Впрочем, в самом микрорайоне его неофициальное название еще в ходу. Настолько, что на одной из стен уже в наши дни кто-то намалевал аршинными буквами: Pentagon. А у их соседей, за железной дорогой, по-прежнему можно услышать, что это «Дыра». Более того, на углу улиц Новинской и Волоколамской на двери любовно выведено: «DЫRА» (так сей топоним было принято писать).

А как же вся эта народная топонимика начиналась?

С чего начинается родина

Когда после войны в бывшую Восточную Пруссию в массовом порядке поехали советские люди, «неметчина» становилась для них новой родиной. А с чего начинается родина? В нашем случае – с названий.

Специально для легковерных туристов существует миф: все немецкие топонимы убрали за ночь. В действительности процесс переименования растянулся на годы. Между тем новые жители узнавали кёнигсбергское название своего района, улицы, привыкали к ним. Новые же официальные наименования нередко были, как говорится, ни к селу, ни к городу. Вот и началось стихийное «топонимотворчество».

Одним из первых на неформальной карте появился «Шпандин». Немецкий Spandienen напоминал нашим людям знакомое до боли (и не только в переносном смысле – хулиганья там хватало) слово «шпана». И, отбросив «лишнее», новые жители этого района получили броское название, не оставившее шансов официальному Суворово.

Судя по всему, с годами слава «Шпандина» лишь растет. Сегодня его можно увидеть даже на автобусных трафаретах. Правда, на остановке написано все же «Пер. Можайский».

Дворяне из ТСЖ

Ряд немецких топонимов перекочевал в советский обиход и вовсе практически без потерь: «Понарт», «Девау», «Шенфлиз». А еще случалось, что население не устраивало ни бывшее название, ни новое. И тогда шли другим путем. Скажем, район нынешней площади Василевского в обиходе долго был «Дэр Дона» – по названию башни, ставшей базой Музея янтаря. «14-я почта» – Лермонтовский поселок. «Баррикады» – окрестности одноименного кинотеатра.

Ресторан на въезде в Чкаловск не дает забыть неофициальное название поселка.

Фото: Владислав РЖЕВСКИЙ

А какие-то народные топонимы – родом из официальных. Микрорайон Космодемьянского – «Косма», Прибрежное – «Прибрежка», Чкаловск – «Чикаго». И, в частности, «Косма» в быту используется, пожалуй, чаще, нежели официальное наименование.

Грубо, примитивно? Случается и поэзия. «Дворянское гнездо» – так красиво и при этом с тонким юмором стали называть район в центре города – нынешний проспект Мира и прилегающие к нему улицы от площади Победы до театра. В этих кварталах жили в основном «начальники». Короче, советское дворянство. И этот неофициальный топоним тоже в ходу. В частности, на улице Римского-Корсакова до недавнего времени было даже ТСЖ «Дворянское гнездо».

Мой адрес – не дом и не улица

Когда подросли дети первых переселенцев, они стали переименовывать город на свой лад. Калининград стал «Кенигом». А дальше, в районно-дворовом масштабе, – у кого на что фантазии хватит. Так, еще в 50-х возник Бродвей или просто Брод (улица Театральная), где любили фланировать стиляги. Вообще же карта «Кёнига» – словно лоскутное одеяло, сотканное из топонимов разных поколений: «База» и «Бавария», «ВП» и «ЗП», «Вашингтон» и «ZRP», «Камвал» и «Каньон», «Кишлак» и «Кольцо», «Микраш» и «Нарва», «Новинка» и «Парк», «Треугольник» и «ЦБЗ». Точнее, «ЦБЗ» было аж два – по числу заводов. Появился и еще один «Пентагон», только уже на другом конце города – в Центральном районе.

К слову, вряд ли кто-то рискнет сказать, что знает абсолютно весь «Кёниг». В конце 80-х газета «Калининградский комсомолец» надумала опубликовать неформальную молодежную карту Калининграда. В связи с чем обратилась за помощью к специалистам – тогдашним десятиклассникам Андрею Стулову и Владиславу Шальтису. Взяв карту-схему центральной части Калининграда (других в свободном доступе не имелось), они нанесли на нее все, что знали. О, с каким интересом юные калининградцы изучали в «Комсомольце» карту «Кёнига»! Правда, отклики в основном оказались критическими. Тот район находится, дескать, не там, про другой – вообще забыли. Сегодня смешно. А когда-то знание молодежной топонимики назубок порой помогало сохранить зубы в «чужом» районе.

Как район назовешь…

Если сам «Кениг» и сегодня на слуху, то почти все молодежные топонимы 50-х – 80-х ушли в историю. Видимо, жизнь стала не такой серой, чтобы расцвечивать ее подобным образом. Вместе с тем, повторимся, многое из народной топонимики – в строю. И лично мне трудно представить, что с неформальной карты исчезнет, например, «Вагонка».

Не желает расставаться с нами и Балтийский район. С 1 августа 2009-го он был упразднен, как и Октябрьский район. Однако если последний, «слитый» с Центральным районом, уже почти забыт, то Балтийский упорно не хочет стать лишь безымянной частью Московского района. Даже чиновники порой вынуждены говорить «Балтрайон» – иначе тебя просто не поймут. Так официальный топоним превратился в народный.

Еще удивительнее история Сельмы. В 1992 году на том месте, где теперь улица Согласия, началось строительство домов для военных. Возводила их литовская фирма Selma. Фирмы давно нет, а имя ее – живет. Вокруг изначального городка вырос уже целый город – район Сельма. Неформальное прозвище стало официальным топонимом, создав прецедент.

В общем, народная топонимика – не такая уж и уходящая натура. Будет ли на этом фронте что-то новенькое? Пути городского фольклора неисповедимы…