Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Общество1 сентября 2020 17:24

Доктор Мира Леонид Рошаль - о 1-м сентября: Чтобы солнышко было светленькое у детей над головой. И никогда - трагедия Беслана

Президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, президент Национальной медицинской палаты - о событиях 16-летней давности в Северной Осетии
Леонид Рошаль

Леонид Рошаль

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Леонид Михайлович! Это Гамов Александр, "Комсомольская правда" – радио, сайт.

- Очень приятно.

- Мы бы хотели, чтобы сегодня прозвучали призывы к учащимся, их папам и мамам, к учителям в связи с 1 сентября. Ваши мудрые слова, напутствия.

- Я поздравляю тех, кто пошел в школу. Это незабываемо совершенно.

Я помню, когда мой сын пошел в школу, я не настолько эмоциональный человек, но у меня к горлу комок подступил, хотелось плакать, настолько это все волнительно для каждого родителя.

И для ученика – тоже. Когда я пошел в школу, я не помню.

Но этот день у меня еще ассоциируется и с другим событием – печальным. Это Беслан.

И в этот день - 1 сентября, я был в одной из школ Москвы, у меня там племянники учились, поздравлял. Потом приехал на работу, мне позвонили, уже не помню, из какой компании, и сказали: вы летите в Беслан? Спрашиваю: что там делать в Беслане? Вас требуют захватившие Беслан люди. Я посмотрел новости, сказал: конечно, да, лечу. И где-то в это время как раз, около пяти часов, я уже приземлялся в Беслане. Не дай Бог, чтобы любой человек испытывал то несчастье, которое испытывали мы и те родственники детей, которые попали вместе с детьми в эту школу, и дети.

Это глумление - выше человеческого разума. Как можно ставить под угрозу мирных жителей и детей, какие бы требования ни предъявляли.

И затем начались переговоры, я вел непосредственно переговоры - неоднократно и в первый, и во второй день, и ночью с этими террористами. Все время я разговаривал с одним и тем же голосом. Когда я ему сказал, что вы же меня вызвали, я прилетел, я хочу к вам пройти, мне было в довольно грубой форме отказано в этом. Но все равно переговоры продолжались.

И один момент был очень страшный, когда они позвонили и мне сказали, что если у них выключится свет, они начнут расстреливать заложников подряд

Я думаю, что, может быть, эти переговоры где-то и записаны, можно будет подтвердить.

И в этот момент, в эту ночь была погода ужасная, была гроза. И выключился свет. Не только в этой школе, а вообще в этом регионе.

И я стал снова звонить туда, не мог никак дозвониться и сказать, что это не умышленное выключение света, что это гроза.

У меня спина и рубашка все время были мокрые... До тех пор, пока я не дозвонился, не взяли они трубку, и я не сказал, что это не предумышленная ситуация.

Возможности передать воду, медикаменты, самому прийти туда Не было - они категорически отказывали в этом...

Даже в последний момент...

И когда приехал Аушев, и собирался туда пойти.

(А мы были знакомы, он мне обещал, что я тоже с ним пойду.) Но в последний момент перед тем, как он вошёл в эту школу, ему раздался звонок, он сказал: нет, я пойду один. Меня не пустили.

Но была еще одна ситуация, когда наш главный руководитель психиатрической службы страны утром подошел ко мне и говорит: я ничего не могу сделать, там народ собрался в клубе, хотят идти освобождать своих родственников. Я понял, что если это случится - будет кровь огромная.

И пошел в этот клуб, честно говорил с народом. Рассказал все, что мне известно об этом состоянии. И пытался их успокоить, чтобы, не дай Бог, этого не случилось. Говорил я очень искренне. И говорил о том, что дети могут прожить и без воды более длительное время.

В общем, любыми путями смог отговорить. Я их успокоил, и они не пошли.

Может быть, это самое большое, что я сделал в этой жизни, когда предотвратил гибель сотен мирных жителей, которых бы, конечно, они расстреляли в Беслане.

Потом была работа по подготовке учреждений Беслана. Я объездил все детские и взрослые больницы, насколько мы готовы. Помогал в этом плане.

И потом - в этот страшный день и ночь, которая последовала, когда началась эта стрельба, - мы сконцентрировали основное число больных в республиканской детской больнице, и я вместе с друзьями там всю ночь работал. И нет ни одного ребенка, которого бы я не осмотрел, которому бы не помог.

И затем для того, чтобы понять, что это за горе, надо один раз побывать на кладбище, которое там, в Беслане.

- Я там был...

- Это страшно... Когда видишь – лежат вместе и ребенок, и отец или мать...

Это святое место, я считаю. Вот на Хиросиму надо съездить посмотреть и на это кладбище надо съездить и посмотреть. И понять, что такое варварство, что такое зверство.

А сегодня … пережитое чуть забывается. Сегодня народ пошел в школу.

И сегодня у нас другая напасть – пандемия. Она, конечно, менее страшная, чем этот террористический акт в этой школе, который был. Но все равно - опасный враг, с которым тоже надо еще бороться.

Я хочу пожелать самого доброго родителям и детям, чтобы они никогда не знали горя, чтобы они не чувствовали того, что испытали родственники, родители и дети Беслана. Чтобы солнышко было светленькое над их головой. Я хочу поздравить с первым годом их учебы, с 1 сентября. Поздравляю.