Арина Шарапова: «Всю жизнь молчала о себе. Теперь решила - хватит!»

То, что Арина Шарапова умеет улыбаться, вся страна знает. То, что эта улыбка очаровывает зрителей утренней программы на Первом, - тем более. А в том, что эта улыбка магически действует на окружающих, я убедился в совершенно обычном московском кафе, в котором телеведущая назначила встречу. Я ютился за откровенно неудобным столиком, а все «хорошие места» либо были заняты, либо их охраняла грозная табличка - «Зарезервировано». Арине достаточно было улыбнуться, чтобы нас усадили за удобный столик для откровенного разговора.

«Доброе утро» - те же «Новости»!

- Арина! Разве может быть утро добрым, если надо рано вставать каждый день 10 лет! Однообразно же...

- У меня нет ощущения, что эта программа одинаковая - каждый день что-то новое. И работать в развлекательно-информационном жанре не менее увлекательно, чем с информацией. Я не устаю от этого... У нас же каждый день и советы новые, и психологические расследования. Здорово же узнать, как правильно кокетничать, ухаживать. Формат один - а сама программа всегда разная.

- Но интереснее же, наверное, вести информационную программу, быть на «острие атаки»?

- Я люблю «драйвовые» программы... Меня сейчас, наверное, забьют ногами мои коллеги из политического эфира, но я думаю, что, по сути, мы делаем одно дело. У нас четырехчасовой режим работы. Не знаю точно, сколько у коллег, но, думаю, тоже много. И это большая, интересная информационная нагрузка. Более того, сейчас информация в «Утре» становится все более и более насыщенной.

- Ой да! Я каждое утро, собирая ребенка в школу, попадаю на «пятиминутку ненависти», когда под назидательный голос идет нарезка «самых забавных автокатастроф». Этого смешно автобусом сбило, этот дурак на встречку выехал и в лоб с кем-то столкнулся...

- Просто есть люди, которые воспитаны в других традициях... Для нас это действительно часто выбивающая из колеи тема. С точки зрения социологии выясняется, что люди любят казни, кровь, аварии. Поэтому эти программы существуют. Что кривить душой, в «Утре» они тоже есть. А с другой стороны, смотрит человек на этот ужас и думает: господи, как хорошо, что это не со мной, значит, я жив. И морально-нравственный аспект отходит в другую область, потому что люди разные. Мы же программа для всех. Сначала меня это тоже очень сильно возмущало, я никак не могла понять, почему люди смотрят. А сейчас я вижу, что у нас самый высокий рейтинг. Почему? Потому что человек может выбрать то, что ему нужно. Не нравятся аварии, подожди, сейчас будет про любовь. И благодаря такой концепции мы сейчас номер один.

Арина Шарапова специализируется только на хороших новостях.

«Звезда - это смешно!»

- Вы же преподаете в телеакадемии - боятся вас студенты?

- Студенты, как это ни парадоксально, очень хорошо адаптируют ситуацию. Я незлой преподаватель, двоек почти не ставлю. У нас есть контакт. Девчонки всякие секретики спрашивают. Нет ощущения очень большой дистанции. Сначала она, конечно, есть. Потому что любой телевизионный человек вызывает первую реакцию - надо же, живой образ! А потом это все проходит.

- А вы когда-нибудь попадались на эту удочку телевизионного персонажа?

- Все время. Это поразительно. Я сама работаю там неизвестно сколько лет. И когда я вижу своих коллег, я столбенею. Господи боже, Мартиросян! Или вот летела недавно в самолете, смотрю, живой Светлаков! Он, наверное, тоже подумал: живая Шарапова (смеется). Но это уже психология. Я думаю, что даже начальники чувствуют себя не очень уютно, когда эти так называемые звезды - отвратительное слово, кстати, - входят к ним в кабинет.

- Ну нет другого слова...

- Ну да... Звезды - это очень удобно для бизнеса, для денег. Чем больше звезд - тем больше денег. Поэтому мы звезды. С одной стороны, это удобно, а с другой стороны, как-то смешно. Люди, которые появляются на экране, как-то автоматически становятся звездами. У нас есть водитель, он работал на «Модном приговоре». И он довольно часто стал сниматься в сюжетах «Приговора». Классный парень, зовут Максимом. И его уже стали узнавать. Он тоже уже звезда.

- А вам не кажется, что у нас люди относятся к звездам сначала немного с ненавистью, а уже потом с любовью?

- Это к молодым звездам такое отношение. Мы все через это проходили. Ведущие, которые на телевидении уже много лет, становятся членами семьи. Ты замечаешь, что они толстеют, худеют, стареют, молодеют... За многие годы к ним привыкаешь, как к мужу или к жене. И вдруг появляется кто-то новенький. Мы это почувствовали тогда, в революцию 91-го года. Но тогда, кстати, нас легче восприняли. Была новая волна - и политическая, и революционная, и телевизионная, и культурная. Сейчас для начала побили бы ногами.

- А мне кажется, многие нынешние звезды начисто лишены такта и вкуса и слишком кичатся дизайнерской одеждой и бриллиантами.

- В бриллиантах вообще нельзя выходить в эфир. Бриллиант поглощает свет.

- Согласен, неудачный пример... Но вы поняли, о чем я.

- Мне кажется, это взаимоотношения отцов и детей. Пришло новое поколение. Когда ты становишься взрослее, старше, смотришь и думаешь: вот у них все по-другому, они приходят вот такими. А они приходят, потому что они молодые и наглые, потому что им позволяют быть такими условия. Средства массовой информации, журналы, гламур и прочее учат подражать звездам. А в конечном итоге все это вызывает ненависть у старших. Но это же условия среды, воспитания. И я думаю, что это нормально. Я их в принципе люблю. Они по сути-то хорошие, нормальные.

«У кого только я не была в любовницах!»

- От слухов вы много пострадали?

- У кого я в любовницах только не была! Я начинаю сейчас вспоминать, волосы дыбом! Сначала я страдала от этих слухов, сплетен. Они меня реально ­оскорбляли, я плакала. Но сейчас время прошло, я оглядываюсь назад и понимаю, что болезненность, с которой я все воспринимала, была обусловлена только воспитанием. А сейчас это модно, это утрируется. Девочки подчеркивают, что были любовницами каких-то олигархов, слухи передаются, как переходящее красное знамя, от одного к другому. Это дань времени, но с этим мириться я не могу, по-моему, это ужасно. Если бы у меня была дочь, я бы, наверное, застрелилась, веди она себя так.

- Вы довольны современным ТВ?

- О нем можно что угодно говорить, но оно еще никогда не было таким народным, как сейчас. Все, что показывают на нашем ТВ, люди смотрят и хотят смотреть. Сейчас мы отталкиваемся от интересов людей, идем им навстречу. Нас могут обвинять в чем угодно, но это правда. Если есть высокие рейтинги, значит, люди смотрят. Раздражает кровь, порнография... С точки зрения зрителя - бабушки и мамы, - конечно, я буду беспокоиться. А с точки зрения профессионала я буду радоваться, потому что рейтинг. Представляете, какие страшные вещи я вам сейчас говорю. Но зато это правда.

- Вы-то смотрите ТВ?

- Если телевизионщики меня обманывают, реально втягивают в процесс, то я становлюсь зрителем. У «Прожекторперисхилтон» это получается почти всегда. И у «Большой разницы». И мне интересно с точки зрения профессионала. Я же должна со студентами обсуждать, кому понравилось, кому не понравилось.

- Студенты-то телевизор смотрят?

- Очень мало. Телесмотрение в среде молодежи упало. Все ушли в Интернет. Для телевидения это плохо, и оно должно сделать все, чтобы вернуть молодежь. Иногда на лекциях я спрашиваю: «Вы смотрите телевизор?» Из ста человек поднимется четыре-пять рук. Представляете, какой ужас для меня, человека, который там пашет! Я понимаю, что наша аудитория значительно взрослее.

- Телевидение упрекают в том, что оно чересчур развлекательное.

- Может, поэтому и упало телесмотрение. Далеко не все любят, когда их бесконечно развлекают. Многим надо подумать, поучаствовать в каких-то дебатах. Я думаю, что это одна из причин. А может, люди веселее стали, меньше стали думать о политике.

- Вы дома о политике разговариваете?

- Да я ею живу просто (смеется). Это такая зараза, от которой избавиться невозможно. Когда утро и у меня, и у моих близких начинается с просмотра Интернета…

- Вы слишком часто улыбаетесь для человека, интересующегося политикой.

- Я клянусь, я не знаю, откуда это. Может, у меня миссия такая. Может, кто-то там наверху планирует: так, будешь веселой. Я ничего не делаю для этого. Мама с папой тоже у меня веселые.

С невесткой Алиной и внуками (на фото 4-летний Никита) Арина не разлей вода

«Никого не гружу своими проблемами»

- Вы так подробно рассказали о своей семье в одном журнале...

- До какого-то времени я никому ничего не рассказывала. Не могла из себя выдавливать ничего. Все было больно или как-то слишком переживалось. Когда мне плохо, я не могу об этом говорить. А когда успокаиваешься, то легче. Знаете, возраст, о котором часто говорят, что тебя надо скоро списывать, наоборот, дает какую-то фантастическую силу. Появляется мудрость, сарказм. Сейчас смотришь: господи, неужели все это было со мной, как смешно! Я просто кайфую от того, что стала взрослым человеком, который собрал все то, чего не было в прошлом. Вряд ли я теперь буду совершать те ошибки, которые совершала раньше. Мне нравится. И тогда я решила: раз в Интернете все равно про меня все написано, и я расскажу.

- Самое интересное - этот отношения свекрови с невесткой. Вы хорошая свекровь?

- Ну да. Мы только за сегодня с невесткой шесть раз перезванивались. Они же с сыном вместе были с 14 лет, поэтому я даже не знаю, что сказать. Так сложилось.

- Я так понимаю: вы про свои проблемы не очень любите говорить?

- Да. Даже если плохо, я не скажу. Я так привыкла, я так воспитана. В Смольном институте, кстати говоря, девушек учили, что не надо людей грузить своими проблемами. И научили! Я встречалась за границей с представительницами того поколения, и они вели себя именно так. И я думаю, что это правильно. Зачем все рассказывать? Чтобы делать на этом бизнес кому-то? Не позволю. Не хочу.

- Внуки ваши смотрят телевизор?

- Мультики смотрят на DVD. Ну и потом не знаешь, на что ребенок наткнется, да и показывать «Давай поженимся!» карапузу смешно. Я не люблю, когда дети смотрят телевизор. Хотя сама в детстве тоже очень много смотрела телевизор. Образовательные каналы, фильмы гениальные... «Собака на сене», я влюблена была в Боярского! Я ему об этом недавно и сказала. Он так взбодрился: «Да? И давно?»

- По «Модному приговору» не скучаете?

- Сначала немножко скучала, сейчас уже нет.

- А как вам новый всплеск интереса к кричащим ток-шоу, как у Андрея Малахова? Еще недавно казалось, что люди смотрят только юмористические передачи.

- Как только в программе появляется элемент скандала, крика, шума, возможности драки, - все, до свидания! Юмор уходит на задний план. В Средневековье «первые места рейтинга» занимали казни. В Америке есть несколько шоу, где стоит охрана. У нас еще до этого не дошли, но, думаю, это тоже скоро будет. Это самый писк, самые популярные проекты.

«От интриг и козней становишься сильнее»

- Правда, что ТВ - это сплошные интриги, что там все грызут друг друга?

- У нас на Первом нет интриг. И борьбы нет. Есть ­команда, где каждый на своем месте. Если бы что-то было, вы бы об этом знали. На других каналах, я думаю, примерно так же. Но про другие я не знаю ничего...

- С трудом верится. Помнится, вы сами рассказывали, как Сергей Доренко занял ваше место в эфире, да и других случаев было множество...

- Так это раньше было! А сейчас спокойно. Не знаю, впрочем, что будет дальше.

- Но вас интриги ранили?

- Это очень ранит. Очень больно, но я же не буду об этом говорить. Кто-то из моих близких, конечно, знает. Ужасно, я помню. Но это не значит, что я буду мстить тому, кто это делал. Я встречу его, поздороваюсь и спрошу, как настроение. Я давно поняла, что лучше прощать, чем зарабатывать себе язву от злости. Конечно, все было. Но ничего страшного. Более того, в конкурентной среде человек растет быстрее. Если ты это преодолеваешь, то переходишь на качественно другую ступень. А если ты слабый, то просто растворяешься. Так я эти интриги считаю лекарством для роста.

- Того, с чем вы не готовы мириться, с опытом становится больше?

- Конечно. Я не буду идти на компромисс. Зачем? Охота жить так, чтобы не болел живот. Это очень сложно, но это классно. Тяжело, но можно. Я очень часто не соглашаюсь на то, что предлагают.

- Что вам доставляет искреннее наслаждение?

- Жизнь. Я прямо кайфую, балдею. Я думаю, что, может быть, моя мама меня в свое время правильно настроила. Она мне говорила: каждая секунда твоей жизни - это счастье, наслаждайся ею. До этого дойти надо. Раньше я не умела.

- А в семье вы часто ругаетесь?

- У нас нет конфликтов, как-то все плавно перетекает. И это, наверное, ужасно. Наверное, надо, чтобы они были. Я могу рассердиться. Но я вспыхну, ко мне подойдут, скажут: успокойся, мама, жена, свекровь. И я быстро отхожу. У нас все в семье так себя ведут. Хотя, конечно, бывают ситуации, когда можно и порычать. Но я что-то не помню, чтобы это долго продолжалось. Я думаю, что надо больше молчать в семье. Одно из главных качеств людей, которые живут по 50 лет вместе, - это умение вовремя смолчать и терпеть. Создать семью - это искусство, это надо уметь. Это я сейчас понимаю. И если бы понимали мои друзья, то мы бы не разводились так часто, как это происходило.