Чтобы понять, как работает транспорт, будущему мэру стоит попробовать дождаться автобуса.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
Продолжение.
Как я избирался в мэры. Часть 1
Как я избирался в мэры. Часть 2
Как я избирался в мэры. Часть 3
Как я избирался в мэры. Часть 4
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Я бывал в российских судах не раз. И если обобщить мой журналистский опыт, то его можно назвать «Оставь надежду всяк сюда входящий». Но слабая надежда на встречу с честной Фемидой, признаться, еще грела мое израненное сердце.
Тем более что ее воскресенское олицетворение оказалось дамой тактичной, даже стеснительной. За пару дней до заседания мне позвонила судебный секретарь и предложила... не приезжать вообще.
- За листовки вам грозит штраф в полторы тысячи рублей, так что, если вы согласны, можете не приходить, - сказала она.
Но мы пришли. Даже не из любопытства. Хотелось кое-что выяснить.
- Ваша честь! - торжественно начал я свою речь, хотя в зале, кроме нас с судьей, какого-то человека в пиджаке и Моисеенко, никого не было. - В этом заваленном листовками, газетами и другой макулатурой Главного Кандидата городе («Издается даже целая газета многотысячным тиражом без выходных данных! - потрясал я бумажкой) мы успели распространить десять своих листовок. Вы, ваша честь, живете здесь и понимаете, о чем я...
- Какие забавные у нас кандидаты пошли, - отвечала ее улыбка.
Так минут пять я бурно и бессмысленно отводил душу, описывая падшие нравы местных политиков, административный ресурс и незавидную судьбу бедного-бедного честного-честного кандидата. То есть меня.
После чего встал человек в пиджаке (это был целый зампрокурора города!) и назвал меня преступником. Совершил, дескать, Ворсобин административное преступление...
Предложил назначить штраф.
Судья кивнула, снова по-доброму улыбнулась мне (а это уже железная гарантия обвинительного приговора) и отправилась лишать меня тысячи рублей («Не приехали бы - дали бы полторы», - подсчитал экономный Моисеенко).
И тут произошло то, за что я люблю наши правоохранительные органы. Даже застегнутые на все пуговицы мундира, они остаются русскими людьми, склонными к мятежам и порывам.
- Слышал, вы тут много забавного наговорили, - горячо пожал нам руки уже другой прокурор, забежавший в зал в перерыве. - Я как раз веду проверку газеты Главного Кандидата. Той, которая без выходных данных. Распространяет Почта России, заказ оплатил некий гражданин из соседней области.
- Почта России?! - присвистываю. - Чую, с таким ресурсом и здесь юридических зацепок не будет.
- Эх, если бы вы знали, сколько в городе зацепок! - поморщился прокурор и начал было загибать пальцы: - ЖКХ...
- Если не ошибаюсь, - перебиваю, - восемь миллионов в месяц уходит на содержание некой управляющей компании. Восемь миллионов в месяц на два стола и пачку бумаги. При этом местные тарифы на «коммуналку» увеличены на 10 процентов
- Ха! - улыбается мой новый знакомый. - Надо же! Откуда информация? Мы эту компанию не можем проверить уже десять лет! У нас на самом деле боевая прокуратура, мы боремся. Но «коммуналку», похоронный бизнес и пр. даже мы не потянем.
- Почему?
- Бьют по рукам. Причем даже не здесь, а там (показывает на потолок). Да и кому хочется...
- ...Попасть на Белую гору, - кивнул я, уже зная местный обычай зарывать особо заслуженных покойников в химические отходы. Полтора дня - и искать больше некого...
Из суда мы возвращались в напряженном молчании.
Я понимал, что мы зашли уже далеко. Еще пара резких движений - и мы наверняка выйдем на тропу войны, о которой почему-то все время предупреждает Второй Кандидат.
- Когда тебя выкинут из гонки, пойдешь ко мне в представители с совещательным голосом? - недавно позвонил он.
Моисеенко, не говоря ни слова, пошел за гостиницу жечь «лишние документы». Я - пересчитывать подписные листы. Вот они, родимые! Все 408 (на самом деле мы собрали 450). Их проверили наши юристы. Все чисто. Вот протоколы и справки.
Завтра я торжественно вручу их Председателю...
Мы уже готовились к предвыборной кампании. Напечатали новые листовки, плакаты. Искали квартиру для штаба, вели переговоры со столичными политтехнологами.
Но я чувствовал, что где-то ошибся...
Помню этот понедельник. Один из тех скверных дней, когда просыпаешься и слышишь приближение беды. Не шевелиться бы, зажмуриться, выключить телефон...
Окончание в следующем номере.