Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Общество2 октября 2013 22:00

Генералы не хотели ввязываться в «мокрое дело»

В те злые и мерзкие, пахнущие пожухлой листвой и кровью гражданской войны октябрьские дни 93-го я служил в центральном аппарате Минобороны России [видео]
Москва, 1993 год, Октябрьский мятеж. Танки у Дома Советов РФ

Москва, 1993 год, Октябрьский мятеж. Танки у Дома Советов РФ

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

И видел многое. Видел побледневшего министра обороны Павла Грачева, который даже после получения приказа Верховного главнокомандующего на штурм все еще колебался и уже вслед уходящему из зала Ельцину дрогнувшим голосом сказал: «Товарищ президент, я бы хотел получить письменный приказ». И ЕБН сквозь зубы гаркнул: «Вы получите его!»...

Грачев приказал собрать коллегию Минобороны. Но в ту ночь ее фактически не было: вместо почти четырех десятков ее членов в зале собралось человек пятнадцать. Не было зама Грачева генерал-полковника Бориса Громова, главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковника Владимира Семенова... Было очевидно, что целая группа высокопоставленных генералов не желала ввязываться в «мокрое дело»...

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖИЗНЬ»

Вдоль колючей проволоки, которой окружили «Белый дом» ездил бронетранспортер с громкоговорителем. Из него раздавались страстные призывы к депутатам сдаваться и переходить на сторону Ельцина. Когда агитатор умолкал, врубалась бодрая музыка советских композиторов. В том числе душевного Бернеса: «Я люблю тебя, жизнь…»

Руководство Минобороны и Генштаба категорически отрицало наличие кадровых офицеров среди защитников Верховного Совета. Но они были. Уже вскоре нескольких офицеров тихо уволили. Но разоблачили далеко не всех. Многие из них до сих пор служат на Арбате…

Перед решающим штурмом «Белого дома» его сторонники уходили подземными путями. Одну группу, шедшую в сторону Филевской линии метро, заблокировали омоновцы. Старшим в группе был подполковник по кличке Завхоз: в добровольческом офицерском полку, сформированном в Верховном Совете, он был замом командира по тылу.

- Эй, диггеры, только без дурости, - крикнул в черный тоннель омоновец. - Сдавайте оружие и уматывайте отсюда к такой-то матери! Мочить вас не будем! Даю слово офицера!

«Диггеры» долго совещались. Решили не сопротивляться. Омоновцы оказались людьми слова - отпускали офицеров на волю, даже не требуя документов: все-таки свой брат, военный. Последним должен был выходить Завхоз. Но он оказался человеком недоверчивым. Застрелился.

- Етит твою мать! - орал командир омоновцев. - Кто теперь докажет, что не мы его замочили?!

- Я докажу, - сказал прапорщик, выходивший предпоследним. - У подполковника именной пистолет. Мы с ним из одной части. Проблем у вас не будет.

Мертвого Завхоза приволокли к выходу из коллектора. Прапорщику, ввиду того что он зарос сильнее всех и был одет в старые лохмотья, приказали играть роль бомжа-свидетеля. Ему дали стакан водки и бутерброд. Прапорщик выпил и попросил еще. Так было достовернее.

Прибывшие вскоре сыщики и врачи оформили Завхоза как самоубийцу. Читая в некоторых газетах страшные заметки о зверствах омоновцев в октябрьские дни 1993 года, я не раз вспоминал этот рассказ генштабовского подполковника. У нас есть разные омоновцы.

Шаг вперед!

Вскоре после октябрьских событий с Лубянки в Генштаб поступило донесение Федеральной службы контрразведки (ФСК) с грифом «совершенно секретно». Из десятка эпизодов сильнее всего запомнился один.

…Вечером 3 октября командир батальона подполковник Беличенко построил подчиненных, рассказал им о происходящем в Москве, а затем скомандовал:

- Кто готов выступить на защиту Конституции и Верховного Совета - шаг вперед!

Добровольцев набралось человек тридцать. Получив оружие и боеприпасы, они на крытом брезентом «Урале» двинулись к Москве. В районе военного аэродрома Чкаловский совместным постом военнослужащих МВД и ФСК их остановили. Завязалась потасовка, переросшая в перестрелку. Несколько человек были ранены и убиты, остальные окружены и арестованы. Некоторые офицеры, отказавшиеся сдаться, покончили с собой.

ПОДРОБНОСТИ Расстрелянный октябрь Ровно 20 лет назад противостояние Верховного Совета и президента обернулось гражданской войной на улицах Москвы. Есть несколько версий событий 3 - 4 октября 1993 года. А есть холодные факты, которые успела задокументировать Генпрокуратура до прекращения уголовного дела (его закрыли после амнистии защитникам «Белого дома»). Мы расспросили замглавы следственной группы Генпрокуратуры Леонида Прошкина о том, что же происходило на самом деле, и попытались воссоздать хронику событий тех дней (читайте далее)

ПОДРОБНОСТИ

Расстрелянный октябрь

Ровно 20 лет назад противостояние Верховного Совета и президента обернулось гражданской войной на улицах Москвы.

Есть несколько версий событий 3 - 4 октября 1993 года. А есть холодные факты, которые успела задокументировать Генпрокуратура до прекращения уголовного дела (его закрыли после амнистии защитникам «Белого дома»). Мы расспросили замглавы следственной группы Генпрокуратуры Леонида Прошкина о том, что же происходило на самом деле, и попытались воссоздать хронику событий тех дней (читайте далее)