Мы задолжали бабушкам счастливую страну

У некоторых людей, как у Дровосека из сказки, огромная беда - у них железное сердце. Потому что с обычным-то сердцем бабушку в полицию за кусок чертова масла не потащишь

Фото: Николай ХИЖНЯК

Скажу честно: я даже не сразу смогла прочитать эту заметку - горло перехватило. Про бабушку, которую в Петербурге потащили в полицию за неоплаченные в магазине три пачки масла. А она возьми и умри на пороге отделения от сердечного приступа. Не выдержала стыда, - написал кто-то. - Она же бывшая блокадница.

Надо же. А вот те, кто 81-летнюю бабулю разоблачил, вызвал полицию, смело арестовал и в отделение поволок - ничего. Со стыда не сгорели.

Сейчас еще в социальных сетях обсуждения пошли. Действительно ли бабушка хотела украсть или просто по старости забыла оплатить. Была ли эта интеллигентная старушка матерым рецидивистом по выносу продуктов. Или у нее первая ходка.

Как будто что-то меняется от этих деталей. По мне, сюжет уже таков - ни убавить, ни прибавить.

А на интернет-страничках работники прилавка несут свою правду: вы бабушку защищаете, а знаете, сколько пенсионерок пытаются вынести продукты из магазинов? Нас же потом премии лишают, из зарплаты вычитают...

Тут вообще за сердце хватаешься. Ясно же: не от хорошей жизни старушки продукты выносят. Долго, раздражая очередь, считают свои копеечки у кассы.

Часами прохаживаются мимо витрин с аппетитными пирожками и колбасами, не решаясь подойти.

Мы видим их каждый день. Привыкаем, как к деталям пейзажа. И когда эта деталь вдруг выламывается из общей стройной картины, удивляемся. Они все еще живы, эти бабушки? Блокадницы?

Для многих это уже звучит как "участницы наполеоновских войн". А они действительно - из какой-то другой эпохи. Когда еще умирали от стыда и позора - пусть даже незаслуженного... Нелегко им рядом с нами выживать.

Вот недавно выхожу я поздно вечером из метро. Холодно, ветрено. А на улице, прямо у выхода сидят, нахохлившись, на своих стульчиках три ветхие старушки. Перед ними на ящичке с газеткой - бесперспективный товар: зеленые кривобокие яблоки, капуста в пакетиках и какие-то страшноватые корни. Я около бабушек притормозила, и они, увидев во мне покупателя приободрились, загалдели:

- Дочка, дочка! Купи яблоки! Хорошие, домашние!

- Семечек, семечек купи!

-Топинамбур возьми, доча! Полезный продукт! Витаминный!

Ничего из этого мне не нужно. Но рука потянулась к кошельку.

- Давайте, бабушка, вашу капусту.

- Ой, спасибо, доча! А то пенсии-то сама знаешь, какие!

Тут другие две бабушки засуетились: а у нас, у нас что ж не покупаешь?

И так стало мне муторно на душе. Три ненужные старушки в двенадцатом часу ночи торчат на своих стульчиках, как занозы в сердце.

И я покупаю капусту. Кривобоких яблок. А вот перед страшноватыми корнями-топинамбурами пасую. Есть не буду, пакет тяжелый. И я сую бабушке какие-то деньги, а когда она протягивает мне кулек, отмахиваюсь: ой, да мне не надо, вы так, за компанию, возьмите.

И тут ветхая старушка разгибается. Вскидывает голову. Цепко хватает меня за руку.

-Я - не побираюсь! - гордо говорит она. - Я - торгую! Я вообще по профессии бухгалтер! Всю жизнь работала! И если вам не нужен мой топинамбур, то забирайте назад свои деньги!

И я ужасно краснею, теряюсь и жалко лепечу:

- Что вы, что вы! Вы не так поняли! Конечно, мне очень нужен топинамбур! Очень! Давайте скорее пакет!

Бреду я с тяжелым кульком к остановке. И думаю. Вот мы все куда-то бежали. С молодым энтузиазмом рушили старое. Пытались криво-косо построить новое. Потом опять рушили. Очаровывались, разочаровывались. И уже забыли о той давней сначальной стране, которую с тех пор куда только ни кидало.

А где-то рядом с нами так и остались осколки прежней разбитой жизни. Ветхие старушки. Которые беззаветно работали, отдавая все силы на благо страны. Верили в истину: трудись честно, и слава тебя найдет. И некоторых даже нашла: у старушек на стенах висят почетные грамоты с золотыми буквами. А достаток миновал. Мужья поумирали: мужик у нас хлипкий, к переменам неустойчивый. Дети - то ли разъехались, то ли сами на ногах стоят нетвердо. Вот и выходят бабушки к метро. Торгуют. Кто своим, кто чужим. Иногда выносят к тротуарам у дома потертые книжки. Или страшненькие вазочки. А иногда не выдерживают. И берут в магазине масло...

И я вот подумала. Что там морализировать по печальному поводу в питерском магазине. Просто у некоторых людей, как у Дровосека из сказки, огромная беда - у них железное сердце. Ну потому что с обычным-то сердцем бабушку в полицию за кусок чертова масла не потащишь. И ничего тут не поделаешь - не закон же специальный для людей с железными сердцами издавать.

А может - просто давайте организуем такой флэш-моб. Как видит кто старушку, у которой денег там у кассы не хватает. Или которая стоит с ненужным барахлом на улице. Давайте оплатим и положим в их корзинки что-то вкусное. И купим у них страшненькие носочки, кривенькие вазочки, потертые книжки. Кто что сможет.

Потому что кажется мне: что-то мы все этим бабушкам должны. А, вот: страну, в которой у них была бы счастливая старость...