Эксперты об умершем Збигневе Бжезинском: «Враг, достойный уважения»
Кем был для России Збигнев Бжезинский?
Фото: REUTERS
26 мая в штате Вирджиния на девяностом году жизни скончался Збигнев Бжезинский — один из наиболее последовательных противников СССР, философ и геостратег, в немалой мере приложивший руку к распаду Восточного блока. Так кем же он был — «злым гением» или обычным публицистом? Допускал ли ошибки? И как к этому человеку должны относиться русские, которых покойный, мягко говоря, не любил? Об этом «КП» побеседовала с экспертами.
Антон Хащенко, политолог:
— Несмотря на то, что долгое время Збигнев Бжезинский считался русофобом и действительно внёс немалый вклад в противостояние США и СССР, нельзя не отметить, что враг этот был умным, талантливым и обладал неординарными интеллектуальными способностями. И в этом смысле подобный враг всегда вызывает профессиональное уважение. Причем в последние годы «ястребиная» риторика Бжезинского в чём-то стала более прозорливой с точки зрения понимания глобальных вызовов. Из его уст звучала и критика американского вторжения в Ирак в начале «нулевых», и публичная позиция относительно перспектив Украины в НАТО — по его мнению, Россию надо было заверить в том, что Киев никогда не примут в Альянс, и тогда многих нынешних проблем удалось бы избежать.
Виктор Олевич, политолог-американист:
— Бжезинский сыграл заметную роль в американской геополитике как стратег, ставший одним из идеологов завершения «разрядки», проводимой с начала 1970-х тогдашним президентом США Ричардом Никсоном и госсекретарём Генри Киссинджером. Тогда как Бжезинский настаивал на более жёсткой политике в отношении СССР; например, с его подачи для давления на Советский Союз стала подниматься тема прав человека. Поддержка Вашингтоном афганских моджахедов и втягивание Москвы в изнурительную гражданскую войну — также в немалой мере «заслуга» Бжезинского.
Этот человек являлся патриотом США — и одновременно Польши, уроженцем которой он был. Бжезинский предложил проводить избирательную политику по отношению к разным странам социалистического блока: жёсткую по отношению к СССР и более мягкую к его сателлитам в Восточной Европе, предлагал заигрывать с местными силами, которые могли бы противостоять Кремлю (в интересах Запада, разумеется). В качестве одной из таких сил Збигнев рассматривал Католическую церковь и, неоднократно бывая в ПНР, стал одним из первых, кто увидел в Кароле Войтыле не просто кардинала, но и будущего Папу Римского Иоанна-Павла II — религиозного и политического «лидера перемен». Так
После 1991 года вместе с многими представителями заокеанской элиты Бжезинский предался победной эйфории, полагая американское доминирование непоколебимым, а скорый крах России — неизбежным. Но время всё расставило по своим местам, и в последние годы Бжезинский во многом пересмотрел свои взгляды. Его следует воспринимать как способного и успешного идеолога нашего основного противника, наследника геополитической мысли Хэлфорда Макиндера и Николаса Спикмена [западных теоретиков «атлантизма» в первой половине XX в. — ред.].
Александр Домрин, политолог-американист, профессор ВШЭ:
— Бжезинский был убежденным русофобом. Русофобом в квадрате, усиливавшим ненависть к России в Америке своим польским происхождением. Почти всю жизнь он натравливал свою новую родину — США — на Россию/CCCР за мифическую «вину» последней по отношению к Польше, справедливо названной Черчиллем (не Сталиным!) «гиеной Восточной Европы». Руки Бжезинского по локоть в крови советских солдат, погибших в Афганистане. «Нам будет не хватать его», — написал о Бжезинском в соцсетях экс-посол США в РФ Майкл Макфол. Еще бы! Если слегка изменить известную пословицу, «русофоб русофоба видит издалека». В силу всего этого, к сожалению, сказать о покойном хоть одно тёплое слово не могу.
Евгений Супер, политический обозреватель:
— В России Бжезинского в основном поминают злым словом, несколько смягчая оценку признанием его несомненного профессионализма и таланта — как политического стратега, так и идеолога. Действительно, трудно найти добрые эпитеты в адрес человека, который всю свою жизнь расставлял нашей стране геополитические ловушки в Афганистане, на Украине, да и в самой России — и всё ради того, чтобы нейтрализовать нас как глобального игрока на мировой арене. Однако сегодня вспоминается и совсем другой Збигнев, преисполненный необычайным теплом и заботой о нас…
…В 2011 году Бжезинский был почётным гостем в Ярославле на Международном политическом форуме. Я хорошо помню, как тогдашний президент России Д.А. Медведев буквально отчитывался перед высоким гостем о «пути исправления», на который встала страна — там был и отказ от политики «закручивания гаек», и «модернизация политических институтов», и прочая транспарентность. И в ответ старик неожиданно для всех нахваливал новый путь России, сулил «содружество от Ванкувера до Владивостока» к 2050 году и чуть ли не вступление в НАТО и ЕС. Конечно же, при условии отказа России от «масштабных социальных экспериментов» и «проектов авторитарной политической мобилизации».
С тех пор прошло 6 лет, и мы, наверное, впервые можем с полной уверенностью заявить, что не вляпались в очередную хитрую ловушку Бжезинского. Ловушку, в которой мы должны были отдать небогатые остатки суверенитета в обмен на возможность нашей элиты продолжать хранить миллиарды на западных счетах. Великий и ужасный Збигнев в этом просчитался, а значит, не такой уж он «великий и ужасный», как мы привыкли думать.
Чтобы понять Бжезинского, нужно рассматривать его комплексно — не только как яростного ненавистника России, но и как её любителя и большого знатока. Вот только жить в той России, о которой грезил Збигнев, нам, надеюсь, уже никогда не придётся.
ЕЩЁ МНЕНИЕ
Збигнев Бжезинский был дьяволом средней руки
Дарья Асламова вспоминает о своей встрече с ушедшим из жизни известным американским политологом (подробности)