Глава Россотрудничества Любовь Глебова: «Мы ушли от образа страны с литрами водки и шапками-ушанками»

Глава Федерального агентства по делам Содружества независимых государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (сокращенно - Россотрудничество) Любовь Глебова.

Фото: Александр ГЛУЗ

Положительный образ помогает российскому бизнесу работать на внешних рынках. А также привлекает зарубежных инвесторов внутрь нашей страны. Как мы выглядим в глазах иностранцев? И как это влияет на рост российской экономики? О том, как идет эта гуманитарная работа, в выездной студии радио «КП» на Петербургском международном экономическом форуме рассказала Любовь Глебова, глава Федерального агентства по делам Содружества независимых государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (сокращенно - Россотрудничество).

ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ЛЕЖИТ ЧЕРЕЗ ЕЕ КУХНЮ

- Любовь Николаевна, расскажите, чем занимается Россотрудничество? Что это за организация такая?

- Это агентство, которое находится в структуре Министерства иностранных дел. Мы имеем представительства более чем в 100 странах мира. Русские культурные центры, центры науки и культуры, разные исторически давно существующие общества дружбы. Народной дипломатии, правопреемниками которой мы являемся, осенью прошлого года исполнилось 90-летие. В 1926 году была создана система советских обществ дружбы. Тогда это были единственные способы связи между государствами в области культурных политик. Сейчас способов связи огромное количество, у нас есть огромные возможности связываться напрямую городам, школам, вузам. Наша задача заключается в том, чтобы создать условия для этих связей. Мы работаем на площадках своих центров, обеспечиваем условия всем интересующимся структурам адаптироваться на территории другой страны. А самое главное - мы жителям этого государства предъявляем то, что мы называем русскостью, или создаем условия для тех, кто может это предъявить.

- Как ваша деятельность отражается на экономике? Получается, есть посольства, а есть еще и вы…

- Если бы вы знали, насколько у вас сейчас грамотно сформирован вопрос. На форуме в Санкт-Петербурге девять площадок, которые рассматривают гуманитарное сопровождение интеграции как непосредственный фактор, влияющий на экономический результат. Что это означает? Знаете, в глобальном мире уже давно соревнуются между собой не технологии (технологии не отличаются одна от другой), а условия, которые приносит компания в эту страну. Является ли эта компания приемлемой для этой страны и годится ли она для тех людей, для которых производится та услуга, которую приносит с собой бизнес. Любые инвестиционные средства во всех международных практиках рассматривается с точки зрения приемлемости того, что собирается делать тот, кто приносит деньги, на той территории, где он собирается что-то делать. В этом и есть связь. Бизнес хорошо научился делать свое дело – проламывать, формировать условия, находить деньги, профессионально обустраивать все. Но вопрос о том, как сделать свои действия привлекательными для населения. Раньше это называлось непрофильной деятельностью. Поэтому заказ на нее относят к профессионалам в области гуманитарного менеджмента. Собственно, каковыми мы и являемся.

- То есть, по сути, вы помогаете нашим российским компаниям, которые выходят на экспортные рынки…

- Да, сформировать «дорожные карты» страновых программ, как пробраться в душу населения, для того чтобы стать желанными в этой стране.

- То есть, это не только имидж определенной компании, это еще имидж страны в целом?

- Безусловно. В этом вся соль и есть, что неважно рассказать, как я хорошо, например, торгую маслом или как хорошо я строю атомную станцию. Ты представляешь русскую компанию, поэтому для населения формат доверия формируется через то, что ты русский. Это и есть комплексные проекты предъявления русского. Поэтому наши крупные игроки, средние игроки отлично понимают, что, решая общую задачу, они решают каждый конкретно свою задачу. Это могут быть разные проекты. Например, на ПМЭФ-2017 для иностранных журналистов мы делали «русские завтрак». Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а знание о стране лежит через ее кухню.

- Что вкусного подавали?

- Было все. Шеф-повар нашего ресторана «Доктор Живаго» целый час рассказывал про каждое из блюд. Кулебяка, которую он делал из четырех наименований мяса (включая зайчатину), просто великолепна. Наши журналисты и то были потрясены, а уж иностранные, я уверена, теперь более позитивно будут реагировать на многие истории.

РОССИЯ ВОШЛА В РЕЙТИНГ САМЫХ ВЛИЯТЕЛЬНЫХ СТРАН ПО МЯГКОЙ СИЛЕ

- В каких проектах мы хороши?

- Лидирующей является тема образования. Во многих сегментах нашей образовательной политики нашу конкурентоспособность доказывать не надо. Мы – основатели развивающего образования. Все же отлично знают, что почему-то покупают в России уже готового специалиста. Ну что за него так дорого платить, если можно было бы спокойно так же воспитать у себя в стране? Ничего подобного. Мы владеем теми методиками, и наши образовательные программы построены на тех наших методологиях, которыми веками известна наша педагогика, развивающая. Среди этих гуманитарных направлений и услуг – образование, гастрономия, культура, конфессии, спорт, молодежные истории. Впервые за все время в июне 2016 года английское агентство «Портленд» поставило Россию на 27-е место по мягкой силе. Никогда нас даже не рассматривали в этом рейтинге. Среди двигателей, которые поставили Россию в этот ряд, были, безусловно, образовательная история и история нашей активности в соцсетях.

- А чем цепляете молодую аудиторию?

- Очень многим. У нас ведь привлекательны из нашей ментальности мужественность, сила, сибирское здоровье, ум, терпеливость, любовь, верность.

- Водку не используете?

- Знаете, не надо ее одну использовать, ее надо где-нибудь в выносливости, в сибирском здоровье. Она там хорошо сработает, поверьте.

- В небольших дозах.

- Уж какие будут дозы, люди сами решат. Мы далеко ушли от этого образа, который связан с шапками-ушанками и литрами водки.

- То есть имидж меняется?

- Однозначно меняется. В Россию все более крепко заходят другие страны со своим бизнесом, со своими людьми, с образованием, с разными сетевыми программами, с обменами, с культурными взаимосвязями. И происходит то вовлечение, которое дает объективное представление, а не то, что льется в официальных источниках необыкновенными ушатами. Мы удовлетворяем потребности людей, которые есть. Они хотят знать. И мы не говорим им, какие мы, мы вовлекаем их во что-то, где они сами могут составить точку зрения об этом. Мы их приглашаем поесть нашей еды, и они сами говорят, вкусно это или невкусно.

- И, соответственно, общаются с людьми.

- Конечно.

- Что касается имиджа. Политические дрязги между странами, у нас есть сложные отношения, особенно с нашими самыми близкими государствами. Сложнее работать в такой ситуации?

- Если взглянуть в такой исторической ретроспективе, то надо сказать, что политические ситуации, они могут быть временны, они не формируются годами, десятилетиями. Вот пришел Трамп – одна реакция, уйдет Трамп, будет другая реакция. А гуманитарные связи, человеческое общение, они формируются не в таком временном сегменте, они веками формируются. И точно таким же образом они могут и меняться. Человеческие отношения, основанные на признании каких-либо вещей на уровне ментальности, на уровне историко-культурного восприятия, не могут поменяться в связи с конъюнктурой. И в этой связи закономерность, которая очевидна, связана с тем, что даже в тот период, когда политические связи и отношения, межгосударственные, экономические, военные ограничиваются в связи с желанием государств проводить какую-то политику, отношения между людьми и этот гуманитарный сегмент в объеме своем возрастает. Это как песочные часы. Если начинают формировать где-то ограничение, оно обязательно формирует интерес. Очень большому количеству людей становится интересно, что это с утра до вечера их поливают-то, что там на самом деле? И возникает желание узнать. А мы абсолютно уверены, что когда нас узнают, то ничего, кроме положительного, о нас не возникает.

РУССКИЙ ЯЗЫК - ВТОРОЙ ПО ПОПУЛЯРНОСТИ ПОСЛЕ АНГЛИЙСКОГО

- А как обстоят дела с русским языком в мире? Очень много учили его раньше, когда была большая сеть наших дружественных стран. Как сейчас?

- Отвечать на этот вопрос нужно так. Смотря в сравнении с чем. Конечно же, с объемом русского языка как языка государственного общения в СССР, когда у нас все говорили по-русски, конечно же, объем этого общения уменьшается, и это закономерность. Потому что государство, развиваясь по собственным правилам, обязательно имеет собственную языковую политику и развивает собственный язык. Это нормальная, объективная история. Другой вопрос связан с тем, что мы реагируем на возможность изучения русского языка уже не как государственного, а как языка межнационального общения, как языка семейного, как языка делового, как языка второго иностранного. И расширяем палитру возможностей изучения этого языка.

- Объективные критерии какие-то же есть?

- Есть такой хороший показатель, что мы в интернете по использованию вторые после английского. Это очень хороший показатель, я считаю. И это, кстати, свидетельство и того, что потребность в знании нашего языка увеличивается в связи с объемом нашей экономической включенности в жизнь других стран. Потому что с экономикой приходит потребность в профессии, потребность в профессии приходит с необходимостью знать те стандарты, которые пришли с нашим производством. И это делает необходимым изучать русский язык. К примеру, наши туристические связи развиваются, турист приезжает, его надо обслуживать, должен быть менеджмент в гостинице и т.д. Вот внимание к русскому языку на сегодняшний день фиксируется в количестве людей, которые общаются на нем не как на основном языке, а как на языке своих потребностей либо в деловом, либо в семейном плане. Количество этих людей у нас растет, а сегмент использования русского языка как государственного, конечно, уменьшается.

- То есть даже с китайцами конкурируем в этом плане?

- Вы знаете, с китайцами вообще трудно конкурировать с точки зрения количественного счета в какой-либо области в принципе. Да и не стремимся мы к этому. Знаете, как у нас в России говорят, мал золотник, да дорог.