Снаряды дважды в одну воронку не попадают

.

Зачастили в Ленинград зарубежные делегации военных, промышленников и бизнесменов. У каждой группы был свой резон и свой интерес. Одновременно в город летели западные журналисты. Среди них наиболее известны корреспондент американского агентства «Ассошиэйтед пресс» Генри Шапиро и британский журналист, представитель газеты The Sunday Times и радиокомпании Би-би-си Александр Верт.

НА НЕВСКОМ ГУЛЯЮТ ЛЮДИ И ТОРГУЮТ КНИГАМИ

Как добирались иностранцы до осажденного Ленинграда, рассказал Александр Верт: «Самолетом сначала до Тихвина, откуда ночью я уже летел на высоте всего несколько метров над водой Ладожского озера».

На товарной станции под Ленинградом. Поставки по ленд-лизу вместо открытия второго фронта - все, на что были готовы наши союзники в 1943 году.

Верт родился в Петербурге в британской семье и прожил до революции. Он помнил блистательную имперскую столицу. Теперь, встретив Ленинград четверть века спустя, журналист констатировал: город по-прежнему прекрасен, но, конечно, это фронтовой город. В 1943-м бомбежки стали редкостью, но гитлеровцы жаждали реванша за прорыв блокадного кольца, поэтому они постоянно подвергали Ленинград беспощадному артиллерийскому обстрелу. «Многие жители вспоминали страшные случаи, когда снаряды попадали в очередь на трамвайной остановке или в переполненный трамвайный вагон; несколько подобных случаев имели место за несколько дней до моего приезда», - свидетельствует британец.

И все-таки казалось, что жизнь в городе входит в норму. Наблюдательный журналист рассказывает, что вечером, когда не было обстрела, по «безопасной» стороне Невского проспекта (а мы знаем, что это нечетная сторона) прогуливались толпы людей. «Здесь даже продавались такие «предметы роскоши», какие в то время нельзя было достать и в Москве. Например, маленькие флакончики духов ленинградского производства». А в Книжной лавке писателя близ Аничкова моста шла оживленная торговля букинистическими изданиями. В голодную зиму 1941/42 года миллионы редкостей пошли на топливо. «Но, - пишет Верт, - многие владельцы книг скончались, не успев их сжечь, и сейчас - как это грустно! - можно было иногда по дешевке приобрести настоящие сокровища».

Танк КВ-1 у проходной Кировского завода…

Журналист много общался с ленинградцами и искал ответы на вопросы, которые могли возникнуть у европейцев, не привыкших к таким ужасным испытаниям: почему население Ленинграда покорно работало и не поднимало мятежа - только чтобы получить продовольственную карточку, которая многим не давала даже возможности выжить?

Верт твердо свидетельствовал: «В Ленинграде не было ни одного человека, за исключением небольшого числа шкурников, кто допускал бы даже мысль о капитуляции перед немцами».

Да, в Европе уже был уже прецедент Парижа: в 1940 году, когда после стремительного наступления гитлеровцы подошли к столице Франции, чтобы избежать обстрелов и лишних жертв, ее объявили «открытым городом». Но для Ленинграда такой вариант был невозможен. Война Германии против СССР велась на истребление, и немцы никогда не делали из этого секрета. 6 ноября 1941 года, в канун очередной годовщины Октября, вместе с бомбами германские летчики разбрасывали листовки: «Сегодня мы будем бомбить, завтра вы будете хоронить».

Перед угрозой уничтожения ленинградцы сплотились. «Самое замечательное в истории ленинградской блокады - это не сам факт, что ленинградцы выстояли, а то, как они выстояли», - писал Верт.

…и на Невском.

ВОТ ВАМ, БАТЕНЬКА, И ВТОРОЙ ФРОНТ

В воспоминаниях генерала Анатолия Андреева, одного из командующих в ходе операции по полному освобождению Ленинграда от блокады, есть один любопытный факт. Когда группа высших офицеров переправилась на Ораниенбаумский плацдарм, откуда должно было начаться наступление, их ждали новенькие «виллисы». Командование фронтом распорядилось, чтобы разбитые по фронтовым дорогам «эмки» заменили на американские машины. Тогда офицеры пошутили: «Вот союзнички пригодились. А второй фронт откроют, наверное, когда мы уже будем под Берлином».

Уличная торговля книгами в блокадном Ленинграде.

Разговоры о втором фронте и высадке британцев и американцев в Европе шли с лета 1942 года. В 1943-м у нашего народа уже не было никаких сомнений, что войну мы выиграем. Подключение к боевым действиям союзников позволило бы просто ускорить победу и уменьшить число жертв. Но они медлили.

Слесарь «Кировского завода» Константин Говорушин вспоминал, как в 1943-м к ним в цех пожаловала группа американских полковников и генералов: «В новеньких шинелях с меховыми воротничками, в начищенных до блеска коричневых ботинках, гладко выбритые, с сигарами в зубах, они были так непохожи на наших офицеров-фронтовиков, которых мы каждый день привыкли видеть у себя на заводе».

Красноармейцы были своими на «Кировском». Линия фронта проходила в трех километрах от проходной, и на завод пригоняли на ремонт танки, которые тут же после этого вступали в бой. Приходили бойцы починить что-то из оружия…

Три километра - это когда снаряд может прилететь в любой момент. Накануне приезда генералитета из США цех обстреляли. Константин со шлифовальщиком Василием Русаковым только-только закончили поршни для танковых моторов, как немец начал долбить. Русаков толкнул Говорушина в образовавшуюся от взрыва воронку. А на месте, где до этого стояли друзья, разорвался следующий снаряд.

На заводах к станкам встали не только мужчины, но женщины и дети.

Обстрел нанес тяжелый урон заводу. Но главное - погибли одиннадцать человек. Две девушки, оказавшиеся рядом с бочками с соляркой, сгорели на глазах у Говорушина заживо. В тот день 27-летний рабочий полностью поседел.- Теперь лежи и не рыпайся, - сказал Русаков. - Снаряд дважды в одну воронку не попадает.

А гости-генералы деловито, как достопримечательности, осматривали воронки и восхищались их размерами.

Когда же рабочие напрямую спросили, когда откроют второй фронт, генералы замялись, начали говорить витиевато: мол, это очень трудный вопрос, который решить непросто. «Воевать - не в бирюльки играть», - заявили американцы, пыхтя своими сигарами.

Ленинград был полностью освобожден от вражеской блокады суровой зимой 27 января 1944 года. Союзники высадились во Франции 6 июня 1944 года. Через два месяца, после того как наши войска вышли к довоенным границам.

БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС

Еще одна делегация прибыла из Американской торговой палаты. Ее президент Эрик Джонстон очень активно интересовался зарплатами рабочих и прожиточным минимумом. Он искренне не понимал, ради чего люди, не жалея себя, надрываются. Голодные, в замерзших цехах, под обстрелами… «Куда смотрят ваши профсоюзы?» - спрашивал американец.

Он заметно оживился, когда разговор зашел о будущем восстановлении ленинградских предприятий.

В часы между обстрелами Ленинград напоминал вполне мирный город.

- Вы же станки из-за Урала не повезете? Это затратно. Да и зачем, если там уже налажено производство. Значит, вам понадобится новое оборудование. Вам потребуются материалы и техника для восстановления ваших городов.

Эта мысль согревала американца. Он ничего не понимал в ленинградском характере. Но отлично разбирался в бизнесе.

Возможно, визиты деловых людей и налаженные связи принесли бы много пользы после победы, если бы напуганные мощью СССР западные лидеры не начали «холодную войну». После окончания войны никаких поставок станков и техники с Запада не последовало.

Если у вас есть интересная ин​формация для проекта, свяжитесь с нами: 197136, Гатчинская ули​ца, 35А, тел. 8 (812) 458-90-68, spb-info@phkp.ru