Война для Михаила Александровича началась несколько раньше, чем для большинства граждан СССР. Дудин трудился в качестве полевого корреспондента на фронтах советско-финляндской войны. Фото: ЛЕНФИЛЬМ
СТИХИ НА ХАНКО
Война для Михаила Александровича началась с финской кампании 1939 года - на полуострове Ханко. Там он начал работать во фронтовых газетах, описывая реалии страшных событий. Финны, понимая, какую опасность для них представляет советский гарнизон, расположенный в стратегическом месте между Хельсинки и Турку, обрушили на него всю мощь своей армии. Наверное, оттого и не удалось им развить успех под Ленинградом, что под боком их столицы сражались Дудин и его товарищи.
Ханко держал оборону более пяти месяцев. Полуостров тоже был в блокаде. Причем еще и в информационной, поскольку с начала войны по октябрь гарнизон практически не имел никакого сообщения с Ленинградом и Большой землей. Первыми эту блокаду через финские и немецкие минные заграждения пробили несколько катеров, доставивших на полуостров дефицитное горючее и боеприпасы.
Вместе с моряками прибыли и корреспонденты «Комсомольской правды» Роман Июльский и Борис Кудояров. Эпиграфом к своей публикации о героических буднях ханковцев они поставили четверостишие поэтакрасноармейца М. Дудина:
О холодный камень бьется валом
Темная свинцовая вода.
Мы тверды, как эти каменные скалы,
В грозный час не склонит нас беда!
ОТВЕТ МАННЕРГЕЙМУ
Дудин также стал одним из героев этого исторического репортажа. Атаки финнов ханковцы успешно отбивали, однако отсутствие вестей с родины гнетуще сказывалось на солдатах. Этой неизвестностью решил воспользоваться барон Карл Густав Маннергейм. Однажды финны вдруг прекратили обстрел. В воцарившейся тишине из мощных громкоговорителей к нашим солдатам обратился лично главнокомандующий Финляндии. Бывший царский генерал хорошо знал русский, был прекрасным психологом и потому давил на самое больное. В своем обращении барон заверял ханковцев, что высоко ценит их воинскую доблесть, но поскольку положение безнадежно, призывал прекратить сопротивление и сдаться в плен.
На Ханко выходила газета «Красный Гангут». В редакции, чтобы приободрить защитников, решили выпустить листовку - ответ маршалу. Составить текст взялись Михаил Дудин и его друг, в будущем выдающийся график Борис Пророков.
Ноябрь, 1941-го.
Ответ напечатали на большом листе бумаги - размером примерно со страницу современной «Комсомолки». Текст украсили довольно дерзкими карикатурами. Как вспоминал позже Дудин, когда обсуждали, что писать, пошутили: «Бояться нам нечего, цензор с полуострова уже эвакуировался!» Но первый вариант текста, составленный сплошь из солдатской лексики, все-таки забраковали. В печать пошел второй, более «мягкий» вариант.
Листовка предназначалась для защитников Ханко, но благодаря публикации в «Комсомолке» о ней узнала вся страна. И ответ ханковцев Маннергейму стал очень популярен на фронте. В ноябре 1941 года база была эвакуирована. Ханковцы влились в ряды защитников Ленинграда.
ОДИССЕЯ ПО ХРУПКОМУ ЛЬДУ
Через десятилетия после Великой Отечественной войны Михаил Дудин вспоминал, как они с товарищем шли по торосистому, испещренному рваными воронками льду Финского залива из Кронштадта в Лисий Нос. Они возвращались в свою боевую бригаду, не зная, какую задачу им предстоит выполнить.
В продуваемых шинельках, исхудавшие от голода, стянутые ремнями до последней дырки… На дорогу им дали одну селедку на двоих, два кусочка хлеба и четыре кусочка сахара.
Трудный путь по Малой дороге жизни должен был завершиться на вокзале Лисьего Носа. Но поезда не ходили. Значит, снова надо было идти пешком - теперь до Ленинграда. Но они понимали, что стоит где-то присесть и будет уже не подняться. У Летнего сада силы оставили бойцов, и они плюхнулись в сугроб, раскинув руки. Уже наваливался сладкий сон, и тут какая-то женщина склонилась над ними.
- Живые? - спросила она.
Этот вопрос вернул их в реальный мир. И, наверное, спас, иначе бы замерзли. Дальше путь бойцов лежал в Новосаратовскую колонию, где бойцы их бригады на берегу Невы день за днем учились пробегать по льду реки как можно быстрее, ловчее, проворнее, чтобы потом с ходу вступить в бой.
Через несколько недель эти тренировки помогли им преодолеть Неву в другом месте - в районе деревни Марьино, где в январе 1943 года была прорвана блокада Ленинграда, - одно из сражений, в котором принимал участие Дудин.
ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ
Поэт должен писать о любви. Собственно, в этом его призвание. Этому призванию всю жизнь и служил Михаил Дудин. Один из послевоенных его очерков назывался «Объяснение в любви» и был посвящен Ленинграду. В боях за город на Неве, за освобождение Прибалтики, при штурме Берлина погибли многие его товарищи.
Отданные ими жизни - тоже признание в любви. И городу, и стране, и будущим поколениям, ради которых они воевали. Однажды на Пискаревском кладбище Дудин увидел на снегу братской могилы не цветы, а яблоко. И снова память вернула его к той печальной встрече на Суворовском. Боль не отпускала поэта всю оставшуюся жизнь. Свой талант и свою энергию он посвятил памяти товарищей.
Михаил Дудин - инициатор создания Зеленого пояса Славы вокруг города на Неве и возведения мемориала «Героическим защитникам Ленинграда» на площади Победы. Дудин является автором текстов, нанесенных на пропилеи у входа на Пискаревское мемориальное кладбище.
Совместно с Сергеем Орловым Михаил Дудин написал сценарий ленфильмовской картины «Жаворонок» (1964), посвященной подвигу танкистов, оказавшихся в плену на территории Германии. На стихи Михаила Дудина созданы песни, звучащие в кинофильмах «Укротительница тигров» и «Максим Перепелица». Песенное наследие поэта огромно. Одна из лучших песен памяти павшим в войне - «Снегири» на музыку Юрия Антонова.