Валентина Матвиенко: Откровенный разговор. Питерское притяжение.

- Когда я училась в медицинском училище в Черкассах, я много читала, в том числе исторические романы. Вот так из книг передо мной стал вырисовываться облик Петербурга. Я заболела его историей и культурой, удивительными судьбами великих петербуржцев. Я должна была собственными глазами увидеть этот удивительный город. И я решила организовать поездку нашей группы второкурсников в Ленинград. Сама нашла экскурсионное бюро, договорилась. Ребят наших, конечно, долго уговаривать не пришлось. - Впервые приехать из небольшого областного города в Северную столицу - такое, наверное, остается в памяти на всю жизнь. Вы помните свои первые впечатления? - Еще бы! Увидеть всю эту красоту, побывать в Эрмитаже, музеях, ходить по Невскому, бродить по набережным! Было лето, июль месяц, белые ночи... Мы приехали на несколько дней - и, кажется, ни одну ночь не спали, какой уж тут сон. Возвращались мы в полном восторге. В ка- кой-то момент я вдруг ясно поняла: я хочу жить только в Ленинграде и обязательно буду учиться в этом городе. - Как ваша мама отнеслась к этому решению? - Конечно, мама меня сначала отговаривала: мол, это очень далеко, у нас там никого нет - ни родных, ни близких. А где будешь жить? А что будешь делать, если не поступишь, - ведь там такой большой конкурс? Если потеряешь год, потом поступать будет еще труднее. Она хотела, чтобы я поехала в Киев или Харьков - во-первых, это поближе, во-вторых, там будет проще материально, и так далее, и так далее... Но я сказала: нет, только в Ленинград, а если не поступлю - буду стараться снова и снова... Мне кажется, мама поняла меня. - Но оказаться одной в чужом городе - на такое мало кто решится. Трудно было в первое время? - Я вышла с вокзала, стою с чемоданом и не знаю, куда идти. Подошла к будочке «Справочное бюро» - тогда они у каждого вокзала были, спросила, где находится Ленинградский химико-фармацевтический институт. Это было где-то за месяц до экзаменов. Пришла в приемную комиссию, а мне говорят, что общежитие предоставляется только за неделю до экзаменов. А у меня ведь действительно в Ленинграде никого, ни души... В общем, я так настойчиво стала просить, чтобы меня оформили в общежитие, объясняла, что мне просто негде жить. И случилось чудо - мне сделали исключение и дали направление в общежитие. - Вы чувствовали себя подготовленной к поступлению? Уверены были в своих силах? - Дело в том, что я закончила училище с отличием. Так что при поступлении в институт надо было либо сдать экзамен по профилирующему предмету на пятерку, либо - если это не удалось - сдавать все остальные. Но, признаюсь, я еще дома очень серьезно готовилась. Устроила себе строгий режим: с восьми утра - за учебники. Конечно, подруги соблазняли: пойдем на Днепр, пойдем на пляж, пойдем вечером погуляем... Чтобы не было соблазна, я закрывала шторы, включала свет и до вечера готовила химию. Был такой - ну уж очень толстый - учебник Глинки для поступающих в вузы, я его так штудировала, что в итоге знала чуть ли не наизусть. Но и в Ленинграде весь оставшийся до экзаменов месяц я тоже сидела и готовилась. Хотя, конечно, в какие-то свободные минуты старалась вырваться и побродить по полюбившимся местам. - А какой был тогда конкурс в химико-фармацевтический институт? - Конкурс был очень большой - порядка 13 человек на место. Дело в том, что это был разгар школьной реформы: где-то учились 10 лет, где-то - 11, поэтому выпускников было намного больше, чем обычно. И, чего уж там говорить, в списках против некоторых фамилий стояли галочки, - сами знаете, как это делается. Но я была настолько уверена в своих силах, что даже заранее взяла обратный билет на 5 августа - а экзамен по химии был назначен на 3-е. Я понимала, что должна сдать экзамен на пять, так как иначе дальше сдавать будет уже бесполезно. Ведь если мне не поставят отлично, это будет означать, что меня просто искусственно заваливают, и я тогда все равно не поступлю. - И как прошел экзамен? Вас действительно хотели завалить? - Взяла билет, все написала очень быстро, сажусь отвечать. А дальше - началось.... Вопрос - ответ, вопрос - ответ, задачи - решения. А задач мне дали около десятка. Все это длилось часа полтора, и экзаменатор учинила мне подлинный допрос. Но она все с большим и большим удивлением смотрела на меня, потом подключила уже других членов комиссии. Чувствовалось, что ими овладел какой-то азарт. Но после полутора часов они просто выдохлись. Я очень хорошо помню этот экзамен - ведь у меня не было абсолютно никакой альтернативы, кроме как сдать его. И вот, уже после того как прошлись по всей таблице Менделеева вдоль и поперек, после всех дополнительных задач, мне говорят: «Ну все, последний вопрос - в каких единицах измеряется жесткость воды?» Я сразу вспоминаю и четко отвечаю (сейчас уже вряд ли вспомню, в чем же измеряется эта самая жесткость - столько лет прошло). И мне экзаменатор говорит: «Я с удовольствием ставлю вам отлично». Закрывает зачетку и задает уже личный вопрос: «А какую специализированную химическую школу вы заканчивали в Ленинграде?» Я отвечаю, что закончила самую обыкновенную школу, причем не в Ленинграде. Она так удивилась, что где-то, кроме Ленинграда, причем не в специализированной школе, могут так преподавать химию... А уже уходя, слышу фразу, обращенную к членам комиссии: «Надо же - такая модная, а как голова варит!» - После такого испытания, наверное, гора с плеч свалилась? - Совсем наоборот: я вышла и после всего этого напряжения просто остолбенела. Еще раз раскрыла зачетку и убедилась, что у меня пять баллов. И сразу же - потому что знала, что мама волнуется, - пошла на почту, отправила коротенькую телеграмму (деньги были на исходе): «Ура! Сдала на пять! Выезжаю пятого». А потом, уже дома, с нетерпением ждала, когда придет официальное сообщение о приеме. И вот получаю вызов, где уже черным по белому подтверждено, что я зачислена на первый курс, но в конце, в скобочках, маленькая такая приписка: «без предоставления общежития». Для меня это было катастрофой - жить-то негде! Я поехала в Ленинград с полной уверенностью: добьюсь общежития, других путей нет. Приехала, пошла на прием к проректору, объяснила ситуацию: у меня не блестящее материальное положение, я иногородняя, мне просто негде жить. И опять свершилось чудо - проректор подписал заявление, и мне выделили место в общежитии. - Я уже перестал удивляться, что вам всякий раз везет, - но, заметим, только после того, как вы предъявляете себе ультиматум: «Ни шагу назад!» А как сложилась учеба в институте? Тоже не без чудес? - Так уж получилось, что на первой сессии я единственная из всего курса в 150 человек сдала все пять экзаменов на отлично. Меня тут же вызвали в деканат и назначили старостой курса. Дело ответственное - ты должен за дисциплиной следить, но и с сокурсниками не портить отношений. А на втором курсе была отчетно-выборная комсомольская конференция института. Освобожденным секретарем комитета комсомола у нас была Люба Сердюк, взрослый, как нам тогда казалось, человек - ей было лет 28. Но главное, чем она отличалась от всех нас, так это чиновничьим складом своей натуры. Именно поэтому в институте не было никакой живой комсомольской жизни, никаких строительных отрядов - мы существовали сами по себе. Конечно, нам было досадно, что где-то проходят вечера, как, например, «Весна в ЛЭТИ», а у нас - скука одна, да и только! И когда наш освобожденный выступила с каким-то нудным докладом, я не выдержала. Совсем не собиралась выступать, но здесь вышла и высказала все, что думала. Какая это комсомольская жизнь? Что, и дальше так жить? В общем, для того времени это было уж слишком резкое выступление. Вижу какие-то неодобрительные взгляды из президиума: надо же, какая-то второкурсница и что позволяет себе... Но мое обращение так завело зал, что за мной пошли и другие на трибуну, и тоже начали говорить, что все у нас скучно, неинтересно, только и делаем, что платим комсомольские взносы... А когда стали предлагать кандидатуры на должность секретаря, в зале начали выкрикивать мою фамилию. И меня внесли в список. Представители райкома и горкома в панике: кандидатура уже заранее согласована на всех уровнях, а главное - это должен быть член партии. Вот тут-то и началась паника. Объявляется перерыв, приглашают меня и требуют: возьмите самоотвод, потому что вы не имеете права быть избранной, вы - просто студентка. Я отвечаю, что сама я и не рвусь на эту должность. А в это время уже проводится «нужная работа» с делегатами. После перерыва я первая выступаю и беру самоотвод - мол, спасибо, но я не могу, в первую очередь должна быть учеба, да еще у меня достаточно нагрузок как у старосты. Зал еще больше заводится, вопрос ставится на голосование - и мой самоотвод не принимается! В конечном итоге выбирают меня. Что, конечно, повергло в полный шок всю эту райкомовско-горкомовскую братию, ведь для них это - ЧП районного масштаба. Что делать? Обсуждали в райкоме, горкоме, но в итоге ничего изменить было уже нельзя. Вот так я и стала неосвобожденным секретарем комитета комсомола. Так что училась тоже не без чудес, если вернуться к вашему вопросу.

Продолжение интервью - в номере за 4 сентября.

Публикация оплачена из средств избирательного фонда кандидата в губернаторы Санкт-Петербурга Матвиенко В. И.