Юрий Смекалов и Александр Маев: Наша Фрида превратилась в птицу. А Сельма Хайек ни при чем

Судьба Фриды Кало интригует и дарит надежду. Фото: организаторы

Мексиканскую художницу Фриду Кало не знает только человек, ну совсем далекий от искусства. Ее творчество любили миллионы поклонников и до выхода фильма с Сельмой Хайек в главной роли. А уж после!... Но в этом безумии вокруг ее имени можно разглядеть и зерно истины: талантливый человек сумел преодолеть нечеловеческие обстоятельства, в которых миллионы – ломаются. 5 и 6 июля на сцене Александринского театра петербургский танцовщик и хореограф представит свою версию жизни и творчества художницы. «Комсомолка» поговорила с постановщиками перед премьерой.

«Понимаю как никто»

Полиомиелит в детстве. Страшнейшая авария в восемнадцать лет… Переломано все, что только может быть переломано. Про таких говорят: тяжелый инвалид. Калека. Безнадежен. Да еще больше полувека назад, когда не было ни лекарств, ни «умных» колясок. Она нашла выход: стала художницей. Писала картины лежа, с помощью специального приспособления. И при этом оставалась женщиной, красивой, любимой и желанной. Вот это и цепляет в ее личности, и вдохновляет, и дает надежду. И примерно об этом и создал постановку солист Мариинского театра и с некоторых пор хореограф Юрий Смекалов.

- Личность – вот самое главное в человеке, - рассказал «Комсомолке» постановщик. – Мы хотели показать глубине личности Фриды Кало. Кто такая Фрида, знают многие, кто видел и ее картины, и фильм. И ее судьба не может оставить равнодушным. Мне тоже показалось интересным сделать на основе ее жизни и творчества балет. Тем более, все мучения, которые Фрида испытывала всю жизнь, с многочисленными операциями – это похоже на нас, балетных артистов. У меня тоже были травмы, не совместимые с карьерой танцовщика. Перенес четыре операции на коленях. Год не мог ходить…

Танцовщик представляет, каково это, быть прикованным к кровати. Хотя, безусловно, у Фриды положение было тяжелее. И переживаний больше. Невозможность родить ребенка, о чем она мечтала, да не сбылось.

Но балет Infinita Frida – вовсе не дословная биография. Недаром название переводится с испанского как «Бесконечная Фрида». Это главная идея спектакля. Постановщики не смакуют детали ее трагедии. А находят в ее жизни то, что может пригодиться сегодня любому, даже вполне здоровому человеку.

Как перевести в танец судьбу человека, который не мог двигаться? - Героиня многогранна, и мы не могли это не использовать, - улыбается Юрий Смекалов.

Картины оживают

Идею подкинула постановщику его коллега, именитая мексиканская танцовщица, ведущая солистка Берлинского государственного балета Элиза Каррильо Кабрера. По мистическому стечению обстоятельств

она выросла на той же улице, что и Фрида. Да и во всей этой истории вообще много загадочных совпадений. Элиза, или, как называют русские друзья, Лиза, давно мечтала о спектакле про Фриду. И наконец судьба свела ее с Юрием Смекаловым. Танцовщике написал набросал концепцию, потом либретто. И все завертелось.

- У нас были очень сжатые сроки, - вспоминает Смекалов. - От первой ноты, первого движения, первого гвоздя, вбитого в декорации и до выпуска премьеры - всего два месяца. И не потому, что мы хотели попасть в книгу рекордов – просто другого выхода не было.

Репетировали в одном месте, музыку писали в другом… Летали по маршруту Петербург-Берлин-Мексика. Конечно, сыграла роль и компания единомышленников. В эстетику постановки очень точно попали художник-постановщик Елисей Шепелев и композитор Александр Маев, с которым ему довелось поставить два балета, это был третий.

- Когда Юра мне предложил эту работу, я даже не удивился, - говорит композитор. – Азарт и радость на чаше весов перевесили все сомнения. Я благодарен судьбе за этот благодатный материал.

И в либретто, и в музыке отразили основные этапы жизни Фриды. Образы людей, повлиявших на нее: первая любовь Алехандро, муж Диего, врач, собиравший ее по частям и вернувший к жизни. Появляется и русский революционер Лев Троцкий, с которым, если верить историкам, у нее был роман. Но постановщики считают, что Фрида больше была очарована его коммунистическими идеями. Есть такой персонаж, как Смерть, которая сопровождает Фриду.

В балете оживают ее картины, а творчеством вдохновляются молодые художники, герои постановки. Сама Фрида как будто превращается в птицу, оставляя на Земле все свои страдания.

Для каждого персонажа своя музыка. И частенько слышны испанские и мексиканские нотки.

- Слава Богу, все мелодии попали в образы, - улыбается композитор. – Совершенно не было времени на аранжировки, мне очень помогла с оркестровками Дарья Новольянцева, она расписывала партитуру.

Композитор писал буквально на ходу. Сразу отсылал мелодии в Мариинский, где музыка сходу попадала на репетиции. Летел в Мексику репетировать с оркестром, а ноты летели следом по почте. Работа шла и по ночам. Успели к сроку.

- Мы не ставили задачу написать мексиканскую или испанскую музыку – она и без нас гениальна, - говорит композитор. – Хотелось сделать ее российской – но с любовью к Мексике. Совместить классику с мексиканским и испанским колоритом. Задача была сложная, но интересная. Чутье подсказало мне верные пропорции. Музыку уже протестировали на мексиканцах. И они со слезами на глазах пожали мне руку.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Хореограф-постановщик Юрий Смекалов:

- Сегодня зрителю необходимо что-то светлое. Нам всем нужен свет, красота, эстетика. Форма, которая дает импульс жить дальше. А не мрак и чернуха. Мы хотели, чтобы наш зритель вдохновлялся историей Фриды.

Композитор Александр Маев:

- Хотелось соответствовать уровню Фриды и приблизиться к ее степени понимания мироздания. Я много об этом думал. И в определенном состоянии происходили мистические вещи. Психоделика картин вдохновляла, не фильм с Сельмой Хайек уж точно, при всем уважении к таланту этой актрисы.