Александр Запесоцкий: Стыдно быть Львом Лурье

Ректор СПбГУП считает, что безответственное обращение с историей - вот настоящая опасность.

Фото: Александр ГЛУЗ

Вода камень точит. Народная мудрость имеет прямое отношение к российской истории. Точнее, к многочисленным попыткам перекроить ее на новый лад. Явление не такое уж безвредное, как может показаться на первый взгляд.

Одно дело, когда с совершенно очевидной целью голливудскими деятелями снимается зубодробительный триллер «Номер 44» о массовом убийстве детей в Советском Союзе. В триллере, конечно, все исключительно кровавое. Кровавый маньяк Малевич (!), кровавый тиран Сталин, чудовищно кровавые сотрудники НКВД...

Голливуд старался изо всех сил – создатели картины откопали книжку аж 2008 года, написали на ее основе сценарий, пригласили самых лучших актеров, каких только смогли раздобыть, потратили 50 миллионов долларов на съемки – и все ради чего? Для того, чтобы донести и до тех, кто не смотрит новости госдепартамента, что русских надо обязательно бояться. Кстати, автор книги, по которой снят фильм, считает, что «советская Россия это чудовищная смесь ужаса и абсурда». Этому фантасту 36 лет, проживает он в Англии и никакого ужаса и абсурда писатель, конечно, в глаза не видел.

Впрочем, с голливудским «правдивым кино» получился полный хэппи-энд – зловещий план американских пропагандистов блестяще раскрыт, прокат в России остановлен, «кина не будет».

Совсем по-другому дела обстоят, когда перекраивать историю берутся собственные доморощенные историки, самопровозглашенные «столпы культуры» и мастера разговорного жанра в одном флаконе. Да еще с шутками и прибаутками.

Недавно известное своим специфическим юмором интернет-агентство чрезвычайно смешно пошутило – сообщило о том, что со шпиля Петропавловской крепости пропал Ангел. В государственном музее истории Санкт-Петербурга шутку не оценили и прислали письмо с просьбой больше на святые для петербуржцев темы не юморить. Журналисты, очевидно довольные произведенным эффектом, в довольно скабрезной форме извинились, но не угомонились – напротив, решили доказать, что Ангел никакой святыней не является. И привлекли в «эксперты» известного труженика на ниве исторической мистификации – Льва Лурье, который с готовностью подтвердил, что Ангел «не сакрален», никакой ценности для граждан не представляет и вообще его Петр первый позаимствовал у протестантов. Вот так.

Такая постановка вопроса вызывает, мягко говоря, недоумение. «Столп культуры», вероятно, не в курсе, но Ангел согласно Уставу Санкт-Петербурга является официальным символом города, наряду с Медным всадником и корабликом на шпиле Адмиралтейства. И уж «известному историку» стыдно не знать, что с момента строительства собора горожане считают, что пока Ангел парит над городом, он ему покровительствует. И ничего плохого с Петербургом не случится.

Настоящему историку следует знать про Ангела и еще кое-что. В годы блокады фашисты установили на Пулковских высотах дальнобойные орудия и прицельно били по Ленинграду. В качестве ориентиров использовали золоченые доминанты города, в том числе – и Ангела. Проблема была решена в ходе уникальной операции, одним из участников которой был Михаил Бобров, ныне – Почетный гражданин Санкт-Петербурга. Последние 20 лет Михаил Михайлович работает у нас в университете.

Как рассказывал мне Бобров, после начала артобстрелов один из генералов предложил шпили разобрать или просто снести: «Уж лучше ими пожертвовать, чем дать врагу расстрелять весь город». Однако главный архитектор Ленинграда Николай Баранов и начальник государственной инспекции по охране памятников Николай Белихов возразили резко: «Город потеряет свое лицо. Это будет моральным поражением. Нам нужно защищать свои символы».

И защитили. С фронта сняли группу альпинистов, в том числе – Михаила Михайловича. Они нанесли на позолоту шпилей маскировочную краску. Работали на ветру, в 42-градусный мороз, на высоте 120 метров и под огнем фашистских истребителей. Питались блокадным пайком. Выжили не все, но задание выполнили: символы по-прежнему парили над городом. Они были видны блокадникам, но исчезли из оптики вражеских артиллеристов. Для жителей осажденного города это имело моральное значение не меньшее, чем исполнение бессмертной Симфонии № 7 Шостаковича в блокадной Филармонии.

«Столп культуры», писатель-беллетрист Лев Лурье, эксплуатирующий тему истории Петербурга, одной «шуточной» колонкой вычеркнул из истории и Ангела как символ города, и Ангела как символ надежды, и Михаила Михайловича Боброва вместе с товарищами, которые, если верить Лурье, рисковали своими жизнями ради «амуров с розовыми попками и надутыми щечками» (цитата).

Не удивительно, что в научных кругах словосочетание «историк Лев Лурье» воспринимают весьма своеобразно. За попытки ссылаться на него на экзамене и двойку поставить могут. Слышал как-то, как доцент отчитывал нерадивого студента на пересдаче: «Стыдно быть Львом Лурье». Значит, имя собственное становится нарицательным.

Голливудскую пропаганду остановить не сложно. Слишком уж она очевидна и прямолинейна. Безответственное обращение с историей, которое позволяют себе «попсовые» историки – вот настоящая опасность.