В Петербурге живет 90-летняя яхтсменка, которая до сих пор ходит под парусом

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой / Пересъемка: Александр Глуз

Однушка петербурженки Екатерины Кулаковой сплошь в кораблях: на стенах – парусники, на полках – парусники, на подушках – парусники. На двери – штурвал. А на кухне – на столе, на картинах на магнитиках, на холодильнике – матросы. Кулакова не просто любит море: она яхтенный капитан, который каждое лето отправляется в плавание. И да, сегодня Екатерине Яковлевне исполняется 90.

ВРЕМЯ НАЧИНАТЬ

Будущая покорительница морей выросла на берегу Волги, в Горьком (ныне Нижний Новгород). Поступила в Горьковский авиационный техникум. На последнем курсе 18-летняя Екатерина встретила молодого офицера-артиллериста Олега Кулакова, своего будущего мужа.

Яхты Л-6 - любимицы Екатерины Яковлевны. Потому что красивые!

Фото: Александр ГЛУЗ

С окончания колледжа прошло меньше года, когда супруг получил назначение в Наро-Фоминск. Молодая семья перебралась в Москву и продолжила работать и учиться: Олег окончил Артиллерийскую академию, Екатерина – Педагогический институт иностранных языков.

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой

Новое назначение, Ленинград. В город на Неве военный и учительница немецкого приехали с пятилетней дочкой. Новые хлопоты, ребенок: было не до занятий спортом. Только когда дочка немножко подросла, Олег по приглашению сослуживца пришел в яхт-клуб Ленинградской военно-морской базы на Шкиперском протоке. Вместе с собой привел и супругу. Когда Екатерина впервые поднялась на борт как яхтсмен, ей было 33 года.

У каждой модели - своя история

Фото: Александр ГЛУЗ

– Идея заниматься парусным спортом была совместная: мы были очень дружны друг с другом, – рассказывает Екатерина Яковлевна. – Начали ходить на фольксботе, это такая небольшая яхта, вот ее копия: муж сделал. Участвовали в гонках. В таком возрасте большинство мужчин и женщин заканчивают заниматься спортом. А мы с ним вот так вот поздно начали.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД

Кулакова начинала рулевым второго класса: с такими корочками яхтсмен может отходить на базы максимум на две мили. Через пару лет стала рулевым первого класса, с радиусом «мореплаваний» в 60 миль. Олег был на шаг впереди: спустя три года занятий он стал капитаном фольксбота «Зефир», а в 1965-ом уже командовал крейсерско-гоночной яхтой класса Л-6 «Марс».

В годы, когда яхтсменов не выпускали за «железный занавес», Кулаковы совершили два заграничных похода. В 1967-ом они побывали в ГДР, в 1969-ом – в Польше. Это плавание стало для Олега Владимировича последним…

Модели, сделанные мужем, особенно ценны для яхтсменки

Фото: Александр ГЛУЗ

– Когда он умер, я была рулевой первого класса, ходила на яхтах типа Л-6, – вспоминает Екатерина Яковлевна. – «Шестерка» – мой любимый класс. Посмотрите на эту копию, которую супруг сделал: какая красивая, какая изящная!.. После смерти мужа я пошла на курсы яхтенных капитанов. Отучилась два года, при этом продолжая преподавать. И с тех пор я яхтенный капитан, хожу по морям.

НАЗВАННАЯ ЗВЕЗДОЙ

Кулакова стала первой в клубе женщиной-капитаном яхты. За 46 лет в этом статусе она побывала в Финляндии, Швеции, Дании, Германии, Голландии, и не по одному разу. А самый масштабный поход был в 1998-ом: плавали в Англию.

– Английский поход начали по приглашению британского яхт-клуба, – делится Кулакова. – Шли полтора месяца: по пути заходили почти во все страны. Было всего две яхты, большая, «Заря», и моя, «Гемма».

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой

На «Гемме», крейсерско-гоночной яхте шириной в 3,6 метра и рассчитанной на восемь человек, Екатерина Яковлевна ходит последние 35 лет. Капитану она досталась почти новой.

– Ее в 1980-ом построил покойный Ратмир Константинович Леонтьев, капитан дальнего плавания, – объясняет спортсменка. – Геммой называют и ювелирный камень с вырезанным на нем изображением, и звездочку в созвездии Северной Короны (кстати, его очертания напоминают лодку. – Прим. ред.)

ЛЮБИМАЯ КНИГА

Кулакова участвовала во всех Кубках Балтики, которые проходили ежегодно с 1969-го по 1988-ой. В 1974-ом Екатерине Яковлевне присвоили звание «Мастер спорта СССР» по дальним спортивным плаваниям. Кроме соревнований, Кулакова как член клуба работала с кадетами и курсантами, которых учили азам в Невской губе.

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой

В 1986-ом тиражом 40 тысяч экземпляров вышла книга немецких специалистов Рейнке, Лютьена и Муса «Постройка яхт» в переводе Кулаковой. Издание стало настолько популярным, что выпуск пришлось повторить.

– Когда к власти пришел Горбачев, и яхтсменам разрешили ходить заграницу, один немецкий предприниматель основал регату «Baltic Tradition», – рассказывает яхтсменка. – Приехал в Ленинград, чтобы среди капитанов выбрать представителя от России. Флагманом российской парусной эскадры выбрали меня. Мы ходили по странам Балтийского моря восемь или девять сезонов, причем доходило до 50 яхт. Они звали меня адмиралом.

ТРИ КАПИТАНА, ДВА КОРАБЕЛА

Сегодня Екатерина Яковлевна продолжает путешествовать по морям. И это не мешает ей работать на кафедре иностранных языков Университета аэрокосмического приборостроения. Причем не только педагогом, но и секретарем.

– Студенты морем не интересуются: я им просто не говорила, что под парусом хожу, – улыбается яхтсменка.

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой

Последний дальний поход был три года назад: Кулакова участвовала в Гангутской регате, дошли до полуострова Ханко (самая южная часть материковой Финляндии. – Прим. ред.). А небольшие походы – на те же Выборгские шхеры – спортсменка организует каждый год.

– Команда у меня возрастная, – добавляет Кулакова. – Так что не я одна старая: все солидные, все с большими должностями. В ней три капитана второго ранга, два настоящих корабела. С двумя членами команды ходим вместе с 80-х годов.

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой

Яхтсменом вырос племянник Екатерины Яковлевны Александр, и его сын тоже моряк. Так что частенько походы становятся семейными.

– Вот камбуз «Геммы», – листает Кулакова фотографии. – Вот рыба. Вот я ее жарю. А вот я ее ловлю. В дальние походы ходим с коком: когда вахты одна за другой, дневная по шесть часов и ночная по четыре, то не до готовки. Но когда могу, жарю рыбу сама: я ее люблю и мужчинам не доверяю.

– А число Ваших походов поддается исчислению?

– Как-то не задавалась этим вопросом… Раньше писали отчеты с количеством пройденных миль, теперь такого нет. Вот выйду на пенсию, сяду и посчитают для интереса. Но, думаю, как минимум, на одну кругосветку наберется.

О ЖЕНЩИНЕ НА КОРАБЛЕ:

– Это абсолютная неправда! – считает Екатерина Яковлевна. – Разве что в житейском смысле. Когда у нас не было гальюнов (уборная на судне. – Прим. ред.), все ходили за борт. Мужчины скажут: «Рули по компасу!». Или я говорю: «Отвернитесь!». А когда гальюны появились, проблем уже не было.

Фото: Предоставлено Екатериной Кулаковой / Пересъемка: Александр Глуз

– Но для больших судов, где сто мужиков и одна женщина, это правда, – добавляет племянник Кулаковой Александр. – Полгода без берега, когда одна или две женщины на борту, – можно представить себе, что это такое.

О СУЕВЕРИЯХ:

– У меня есть только одна примета. На один из Кубков Балтики, проходивший в Маркизовой луже, нашу яхту не пропустила друга, хотя, по правилам, должна была. Мы сцепились мачтами. Та яхта, здоровенная, пошла дальше. А наша мачта сломалась. На следующем этапе, в Таллине, того капитана дисквалифицировали, а мы поставили новую мачту и нагнали. Но с тех пор я не беру на борт цветы, ведь когда мы столкнулись, у меня был с собой подаренный букет. Может быть, цветы тут и ни при чем, но я, на всякий случай, все равно потихоньку оставляю их в гавани.

О СТРАХЕ:

– Верю, что яхта не утонет, если капитан предпримет для этого все меры. Начинается шторм – убери большой парус, поставь штормовой или убери паруса вообще. Вруби двигатель. Раньше их, кстати, вообще не было: двигались только с помощью ветра. Если яхта даже легла парусом на воду – обруби его, и она поднимется.

Жилище капитана напоминает морской музей

Фото: Александр ГЛУЗ

У капитана усиленное чувство ответственности: его койка стоит рядом со штурвалом, поэтому если даже ночью не стоишь на вахте, все равно прислушиваешься, чувствуешь. Ведь в ответственных моментах за штурвалом должен быть только капитан. И он пойдет под суд, если что-то случится.

Я не говорю о больших яхтах, которые гонят по морям сутками: там все другое, все автоматика. Люди боятся, даже мужчины. Просто потом привыкаешь.

О КАЧКЕ:

– Когда мы впервые пошли с мужем на Ладогу, то отправились в компании еще двух яхт: Л-6 и «Орлан». Наша была самая маленькая. На борту, кроме нас, двое мальчишек-десятиклассников. По Неве нас тащили буксиром. Потом катер протащил нас через Кошкин фарватер, где Нева впадает в Ладожское озеро и где очень сильное течение, и ушел.

Мы поставили парус. Вдруг Ладога стала нас качать. Мне стало плохо, просто ужас! В те годы у нас не было красивых непромоканцев, поэтому мы носили огромные рыбацкие куртки, штаны и зюйдвестки (непромокаемая шляпа. – Прим. ред.), и их доставали с трудом. И вот я, в этом наряде, перегибаюсь за борт, один из мальчишек держит меня за куртку, меня вовсю травит.

Значки Кулакова хранит на занавеске

Фото: Александр ГЛУЗ

Налетает шквал. Мы рвем парус. А он у нас был единственный. Пока меня травит, муж кое-как его зашивает. На спальных местах, которые я аккуратно застелила перед отправлением, полно воды. Мы все мокрые. Кое-как добираемся до первой гавани, Дубковая. Там уже давно ожидают большие яхты. Заваливаемся, как есть, все промокшие. Я говорю: «Чтобы моя нога была на Ладоге – никогда!».

Наутро просыпаюсь, выглядываю в окно – зеркало! Муж улыбается: «Ну, что? Твоей ноги на Ладоге не будет?».

Это был единственный раз, когда меня травило, хотя и после попадала в сильные шторма. Когда травит, нестрашно: большинство привыкает. Есть даже категория людей, которые в качку поесть любят, пока остальные сидят зеленые. Все зависит от привычки. И от любви к делу.