Семь точек в заливе

В осаде оказался не только огромный город и более трех миллионов мирных жителей. В блокаду также попали Кронштадт, небольшой участок южного побережья Финского залива - Ораниенбаумский плацдарм, и несколько крошечных островов, разбросанных в море на расстоянии 100-180 километров от устья Невы. Этим участкам нашей обороны пришлось особенно трудно, поскольку они были вынуждены воевать в условиях практически полной изоляции от Большой земли и Ленинграда, в двойном, тройном кольце блокады.

На фоне большой войны Кронштадт, Ораниенбаум и острова в Финском заливе - песчинки в море. Но они внесли весомую лепту в нашу победу.

ДАМБУ МОГЛИ ПОСТРОИТЬ В КАНУН ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Когда мы мчимся по дамбе через Финский залив, многие из нас даже не подозревают, что именно по этому маршруту в годы войны проходила Малая дорога жизни. Она начиналась от Лисьего Носа и Горской, шла к Кронштадту, оттуда тянулась к Большой Ижоре на южном берегу. Все годы блокады Петергоф и Стрельна находились в руках фашистов. Враги могли свободно просматривать движение на Финском заливе, вести обстрел и бомбардировку. Однако несмотря ни на что наша трасса существовала, перевозки по ней не только не прекращались, но и постоянно возрастали. В память о ней в Лисьем Носу был установлен величественный монумент «Дорога мужества».

Стратегическую важность южного берега Финского залива советское командование осознало еще задолго до войны. Весной 1938 года началась разработка плана создания в Большой Ижоре штаба Балтийского флота. Любопытно, что в основе концепции лежало строительство… дамбы. Ровно восемьдесят лет назад уже думали о том, чтобы возвести защитные сооружения вокруг Ленинграда! Впрочем, уберечь город от наводнений было важной, но не единственной задачей. Прежде всего думали о создании надежной дороги до Кронштадта, а также обеспечения города-крепости, базирующихся в его гаванях кораблей и работающих заводов достаточным количеством пресной воды.

«Однако в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, - пишет в своих воспоминаниях тогдашний командующий Балтийским флотом 1938-1939 годов адмирал Гордей Лещенко. - Это создало новую ситуацию».

Главная база флота переехала в столицу советской Эстонии - Таллин. Огромные силы и средства советское командование вложило в строительство военно-морских баз в латвийских Лиепае и Вентспилсе, на эстонских Моонзундских островах и полученном нами в долгосрочную после советско-финляндской войны полуострове Ханко. А работы в Кронштадте и в Большой Ижоре просто прекратили.

ПЛАНЫ СТРАТЕГОВ И РЕАЛИИ ВОЙНЫ

Но все новенькие советские базы были захвачены врагом в первые же месяцы Великой Отечественной. Мы потеряли 75 процентов нашей авиации. С огромными жертвами прошла эвакуация Балтийского флота из Таллина в Кронштадт, где он оказался запертым в восточной части Финского залива.

Что бы ни писали военачальники той поры в мемуарах, как бы ни оправдывали свои действия «оперативной» обстановкой, очевидно, что с августа по конец ноября на Балтийском флоте царили хаос и неразбериха. Тогда никто толком не мог оценить важность обороны островов, Ораниенбаумского плацдарма и других оставшихся в наших руках форпостов. Все силы были брошены на то, чтобы остановить фашистов под Ленинградом. Тогдашний командующий Балтийским флотом Владимир Трибуц прямо писал, что судьба осажденного города зависела от результатов боев в районе Тихвина. Если бы не удалось остановить продвижение немцев, а линия фронта продолжала откатываться дальше и дальше на восток, город на Неве был бы обречен.

По свидетельству Владимира Трибуца, для сосредоточения на опасных и важных направлениях обороны Ленинграда из Таллина, с Ханко, Ораниенбаумского плацдарма, островов в 1941 году было переброшено около 190 тысяч бойцов и командиров. Только когда врага удалось остановить, наконец оглянулись и осмотрелись.

ОТ ШЕПЕЛЕВСКОГО МАЯКА

Конечно, и немцам в тот момент было не до нюансов. Однако, когда линия фронта определилась, начались новое движение и новая борьба за каждый клочок суши на материке и островах.

Нужно было по-новому выстраивать стратегию и тактику не только обороны, но и дальнейшего ведения войны.

И чудом сохраненный в ходе боев Ораниенбаумский плацдарм оказался для блокированного Ленинграда настоящим подарком судьбы. Когда шли бои под Ленинградом в августе - сентябре 1941 года, нашим войскам удалось зацепиться на южном побережье Финского залива. Немцы прорвали нашу оборону, вышли к Петергофу и Стрельне и отрезали группировку вокруг города Ораниенбаума от основных сил. В тот момент наши военачальники восприняли это как опасность окружения и начали срочный вывод войск. Но потом поняли, как важно иметь в фашистском тылу такую «занозу», и, напротив, начали укреплять плацдарм. Он стал центром всей обороны Ленинграда со стороны Финского залива. Отсюда, от укрытого высокими скалами Шепелевского маяка, а не от Кронштадта, шли по зимней ледовой дороге караваны автомобилей на не захваченные немцами и финнами острова.

В восточной части Финского залива, кроме острова Котлин с Кронштадтом и его девятнадцатью фортами, расположились острова, крупнейшие из которых - Гогланд, Большой и Малый Тютерсы, Соммерс, Сескар, Лавенсаари (ныне - Мощный), Пенисаари (в наши дни - Малый). Все они в начале войны находились в наших руках. Но в ноябре командование приказало их покинуть. Командующий Балтфлотом Трибуц оправдывал такое решение тем, что в период зимы невозможно было наладить снабжение островных гарнизонов. Впрочем, вскоре стало ясно, какую глупость совершили наши стратеги, добровольно покинув острова.

К счастью, остались острова Сескар и Лавенсаари, ставшие в годы войны не только неприступными крепостями, но и важнейшими базами нашего флота. А Гогланд, Тютерс и Соммерс наше командование на протяжении всего периода блокады пыталось вернуть. Это целая отдельная героическая эпопея. И хотя она не увенчалась успехом, бои за острова сыграли важную роль в ходе войны. Хотя бы тем, что постоянно будоражили огромные силы врага и сорвали его планы блокировать наш флот в восточной части залива.

А Сескар и Лавенсаари стали главной гаванью нашего Балтийского флота, который практически все самые тяжелые дни блокады в блокаде не находился. Напротив, глубокие рейды в тыл врага, к берегам Германии, совершали наши подводные лодки, наводя страх и ужас на фашистский флот. Корабли малого флота атаковали финские шхеры. А тральщики проводили разминирование Финского залива, обеспечивая будущий прорыв наших кораблей в Балтику.

Но об этом наш рассказ - дальше.

***

В прошлом году «Комсомольская правда» и фонд «Созидающий мир» рассказали о блокадной трассе, которая зимой и летом снабжала по Финскому заливу защитников Кронштадта и Ораниенбаумского плацдарма. Транспортная артерия получила в народе название Малая дорога жизни - по аналогии с ладожской Дорогой жизни - и бесперебойно работала до момента полного освобождения Ленинграда от вражеской осады. Тема вызвала огромный интерес читателей. По итогам наших публикаций вышла книга «Неизвестная блокада: Малая дорога жизни». В этом году мы решили продолжить рассказ об этой героической эпопее.