Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
+1°
Boom metrics
Происшествия21 января 2019 14:42

«Меня не мучает совесть»: Обвиняемые в гибели детей в Сямозере выступили в последним словом

Родители в раскаяние фигурантов дела не верят [фото, видео]
Обвиняемые в гибели детей на Сямозере выступили в суде с последним словом.

Обвиняемые в гибели детей на Сямозере выступили в суде с последним словом.

Фото: Артем КИЛЬКИН

По делу о гибели детей на Сямозере 18 июня 2016 года готовы вынести приговор. Сегодня, 21 января, в Петрозаводском городском суде с последним словом выступили последние обвиняемые. На скамье подсудимых шестеро человек: начальник детского лагеря Вадим Виноградов, директор лагеря Елена Решетова, инструкторы Павел Ильин и Валерий Круподерщиков, а также глава Управления Роспотребнадзора по Карелии Анатолий Коваленко и его зам Людмила Котович.

Всех, в разных комбинациях, обвиняют в халатности, оказании небезопасных услуг и оставлении в опасности. Для всех прокурор запрашивает реальные сроки, от девяти с половиной лет тюрьмы для Решетовой до четырех лет - для Ильина.

«МОЯ ВИНА НЕОСПОРИМА»

За два с половиной года следствия свою вину признал только один из шести – Вадим Виноградов. Он начал свое последнее слово с извинений.

- Больно осознавать, что причастен к большому горю, - сказал Виноградов, глядя в тетрадку с множество раз исправленным текстом выступления. – Мне знакома эта боль: в 2002 году трагически погибла моя маленькая сводная сестра.

Начальник детского лагеря Вадим Виноградов - один из шести обвиняемых, признавших вину в гибели детей.

Начальник детского лагеря Вадим Виноградов - один из шести обвиняемых, признавших вину в гибели детей.

Фото: Артем КИЛЬКИН

Виноградов напомнил, что работает с детьми уже четверть века: трудился и в школах, и в «Орленке». И всегда «защищал их интересы: если ребенку что-то не нравится, виноваты, прежде всего, взрослые». Именно свою требовательность Виноградов связывает с отрицательным к себе отношением вожатых.

В парк-отель «Сямозеро» Виноградов пришел в 2008-ом как координатор. В тому моменту в лагере уже практиковали водные походы на рафтах и каноэ, существовали карты маршрутов.

На вид лагерь был вполне милым. Но внутри - масса нарушений.

На вид лагерь был вполне милым. Но внутри - масса нарушений.

Фото: Александр КОЛЕРОВ

- Инструктора выходили в походы, ориентируясь по погодным условиям. Я лишь унаследовал традиции и технологии, - отметил педагог. - Моя вина неоспорима: я не вызвал МЧС, не предвидел изменение погоды, несмотря на смс-предупреждение на 17 июля, превысил грузоподъемность и вместимость судов. Но я работал координатором, лишь руководил педагогической службой. Называть меня начальником лагеря необоснованно: я выполнял распоряжения Решетовой.

Ослушаться распоряжения Решетовой, которая в момент трагедии была в Москве, Виноградов не мог. Она якобы и запретила отменять поход.

«ЧАСТЬ МОЕЙ ЖИЗНИ»

- В отличие от 17-го числа, на 18 июня чрезвычайных погодных ситуация не прогнозировалось, была ясная погода, - вспоминает Виноградов. – Когда на середине маршрута поднялась волна, я был на рафте с детьми и держал связь с Круподерщиковым по телефону (он руководил вторым судном. – Прим. ред.). Никаких просьб о помощи от него не поступало. Я сделал вывод, что он так же, как и я, контролирует ситуацию. Но моя ошибка в том, что я переоценил его опыт.

Круподерщиков – молодой инструктор – смог вымолвить на суде лишь «Я сделал все, что от меня зависело…».

- Я их всех помню, - закончил Виноградов с дрожью в голосе.

Он и Решетова делили на заседании одну «клетку»: оба находятся под стражей. В отличие от коллеги, Елена свою вину решительно отрицает. Директор подчеркнула, что «на любой отрицательный отзыв о лагере – десяток положительных», а нареканий его работа не вызывала, несмотря на «контроль множества органов». В пример Решетова привела отзывы самих погибших детей, которые до трагического водного похода были якобы всем довольны.

- То, что произошло 18 июня 2016 года, несправедливо, неправильно, дико. Каждый из этих ребят – часть моей жизни, - едва вымолвила Решетова. – Мне очень жаль. Но будет ли справедливо наказывать тех, кто не совершал ошибки?

Директор лагеря Елена Решетова в момент трагедии находилась в Москве, поэтому считает, что не может быть ни в чем виновата.

Директор лагеря Елена Решетова в момент трагедии находилась в Москве, поэтому считает, что не может быть ни в чем виновата.

Фото: Артем КИЛЬКИН

Решетова уверена, что гибель четырнадцати ребят на совести организаторов похода, которые не подобрали жилеты нужного размера, превысили пассажировместимость лодок, не использовали автомобили и лодочные причалы и вообще взяли в путешествие слишком большую группу. Среди ошибок Елена называет маршрут заплыва, неисправное каноэ и оценку погодных условий.

- В момент событий я находилась за тысячу километров от лагеря и была в условиях полной неосведомленности: ни одно решение со мной не согласовывали, - парирует директор. - Координатор лагеря на любом этапе мог прервать и отменить поход. О походе знали другие сотрудники, но никто не забеспокоился и не позвонил. То, что Виноградов зачитывал мне смс от МЧС, что я не хотела отменять поход, а затем запрещала звонить спасателям, - чистейший вымысел. Почему же ответственность за чужое решение перекладывается на мои плечи?

В завершении речи Решетова попросила судью «сохранить в моем лице, лице моих детей, в лице не дожившей до справедливого приговора моей мамы святую веру в правосудие».

Трагедия произошла в Карелии в июне 2016 года. Фото: ГУ МЧС по Республике Карелия

Трагедия произошла в Карелии в июне 2016 года. Фото: ГУ МЧС по Республике Карелия

«СМОТРЕТЬ В ГЛАЗА НЕ СТЫДНО»

Павел Ильин и Анатолий Коваленко произнесли свое последнее слово еще в декабре, поэтому последней сегодня выступила Людмила Котович. Представительница Роспотребнадзора, которая из-за ареста руководителя фактически возглавляет ведомство уже больше полутора лет, рассказала, как трагедия на Сямозере изменила местное и федеральное законодательство. Увы, «слишком поздно».

- В доказательства нашей вины следствие приводило домыслы и умозаключения, одно абсурднее другого, - заявила Котович. - Какую небрежность и недобросовестность мы допустили? Мы осуществляли свои функции: предупреждали нарушения санитарной безопасности, контролировали водоснабжение и питание. Мои действия или бездействие не находятся в связи с гибелью детей. Как я могу быть виновата в трагедии, если я не только не была обязана, но и не могла предвидеть последствия? Я не только не считаю себя виновной: знаю, что не виновна. Меня не мучает совесть, мне не стыдно смотреть родителям в глаза.

На заседании присутствовали родители погибших детей, которые специально приехали в Петрозаводск из Москвы (именно столичная опека направляла ребят на отдых в Карелию).

- Был сбой в системе «112», но за это никто не ответил, - напомнили мамы, вытирая слезы. - Но у нас другой вопрос: почему дозванивались дети, а не взрослые? Сева дозвонился наперекор судьбе, втихаря, ведь им было запрещено брать телефоны. И в результате…

- Верите ли вы в раскаяние подсудимых?

- Смеетесь? Никакого раскаяния там нет!

СКАЗАНО!

Валентина РОМАНОВА, в Сямозере погиб ее тринадцатилетний сын Евгений:

- Все считают, что они не виновны. И это самое противное и обидное. Будто дети своевольно пошли в поход. Решетова вдруг уехала в Москву, хотя знала, что будут походы. Не женщина, а скала, она не любит никого, кроме себя. Прикрываться смертью матери просто грешно. Показываешь ей фото погибших детей – она смотрит на тебя, как на дуру. Ничего человеческого.

Роспотребнадзор говорит, что не виноват. Но кто разрешил таким вот существовать столько лет? Вряд ли когда-то они признают вину.

Одна не взяла телефон, другие побоялись, третьи нашли только москитные сетки, хотя могли пройтись по территории и увидеть лодки, жилеты. Просто никто не хотел ничего видеть и делать. Каждый по чуть-чуть – и случилось такое. Наверно, многим бы стоило оказаться в числе подсудимых: за это нужно наказывать все государственные органы.

Дети пытались сообщить о бедствии, но их проигнорировали. Фото: Игорь Подгорный/ТАСС

Дети пытались сообщить о бедствии, но их проигнорировали. Фото: Игорь Подгорный/ТАСС

СПРАВКА «КП»

17 июня 2016 года детский отряд «Поморы» парк-отеля «Сямозеро» выдвинулся в водный поход. Группа из 47 ребят переночевала на берегу и планировала добраться до острова Фокенсуари на двух каноэ. Но днем 18 июня поднялся шторм. Одна лодка перевернулась. Двенадцатилетний Всеволод Заслонов дозвонился фельдшеру «скорой» Ирине Щербаковой, но женщина сигнал тревоги проигнорировала (в апреле 2017-го ее осудили на три года тюрьмы с отсрочкой в три года, пока ее дочери не исполнился четырнадцать лет). Четырнадцать детей, в том числе Всеволод, погибли.

КОНКРЕТНО

Судья Петрозаводского городского суда Александр Смирнов вынесет приговор по делу о трагедии на Сямозере 18 марта 2019 года.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Последние слова ребенка с Сямозера: "Спасите нас, пожалуйста. Мы в озере тонем"

следователи установят, что разрыв связи произошел именно со стороны диспетчерской. Фельдшер просто положила трубку, оборвав надежду ребят на спасение, которые в тот момент вероятно еще не осознавали, что помощь к ним уже не придет (подробности)

Пять из шести обвиняемых в гибели детей на Сямозере считают себя невиновными

С понедельника в суд начнут вызывать свидетелей карельской трагедии (подробности)

Родители утонувших на Сямозере детей хотят по 10 миллионов рублей компенсации

Фельдшеру, скрывшей звонок о помощи, грозит семь лет тюрьмы (подробности)

Директор лагеря на Сямозере в Карелии: Я ни в чем не виновата

В зал заседания Елену Решетову привели под конвоем группы полицейских и приставов. 48-летнюю блондинку заковали в наручники и быстро завели за решетку (подробности)