Финны отобрали у матери ребенка, потому что женщина ездила в Петербург

Светлана попросила не указывать ее фамилию: до сих пор опасается репрессий со стороны белорусских властей. Из островка социализма в центре Европы в прошлом году она вместе с приемной дочерью бежала в Суоми. Но женщина даже не подозревала, что белорусские спецслужбы - это еще цветочки по сравнению с финскими органами опеки.

Дочь в обмен на Петербург

Первое время в Финляндии Светлане и Тане нравилось. В заснеженном городе Вааса, на берегу Балтийского моря в шестиста километрах от Хельсинки, им, как беженцам, выделили социальную квартиру. Дочка поступила в школу, мама работала допоздна.

- Иногда я не успевала встретить ее со школьного автобуса, - вспоминает Светлана. - Мой рейс отменяли. Но Таня у меня самостоятельная, хотя ей всего восемь лет. Она сама приходила домой, делала уроки, готовила еду.

Проблемы начались в апреле - Светлана заметила, что у Татьяны настроение менялось не раз на дню: то она впадала в депрессию, то, напротив, - веселье без повода. Местные специалисты лишь разводили руками: «Езжайте в Россию, там есть русскоговорящие психологи. Может, они помогут? А заодно и с родственниками повидаетесь».

Вывезти дочку на лечение в Россию оказалось сложнее, чем сбежать из Белоруссии.

- У миграционных властей один ответ: «В Финляндии есть все необходимые службы - и психологи и педагоги. Оставляйте ребенка органам опеки на две недели. Мы о ней позаботимся», - вспоминает Светлана.

Пришлось так и сделать. Тем более в России у Светланы были и свои дела. Пока она была в Петербурге - ее выселили из социальной квартиры в Ваасе. Полгода ушло на то, чтобы накопить на новое съемное жилье в Хельсинки.

- Вернувшись, Светлана узнала, что Таню оставили в детском доме, - рассказал финский правозащитник Йохан Бекман. - Финские органы опеки мотивировали это тем, что не смогли разыскать Татьяну.

«Мама, я скучаю по тИбе»

Сейчас Светлана живет в Хельсинки. У нее двухкомнатная квартира с сауной и лоджией. Среди соседей есть русские семьи с детьми. Когда она слышит их речь, сердце сжимается от боли. Официально финские органы опеки не запрещают общаться с Таней. Девочке можно звонить по расписанию и можно даже приезжать в гости. Но только по регламенту.

- Я не имею права задавать дочери вопросы, от которых Тане становится грустно, - сдерживая слезы, призналась Светлана. - Хочет ли она ко мне вернуться? Скучает ли она? Я даже не могу сказать ей, что сама очень по ней соскучилась. Все встречи и разговоры с дочерью только в присутствии переводчика.

Таня по-прежнему живет в детском доме, в шестистах километрах от Хельсинки, в комнате с двумя девочками из Африки. Школы как таковой в приюте нет. Учитель приходит несколько раз в неделю. Малышка отправляет маме письма.

- Я скучаю па тьибе, хачу вернуца обратна. Минья не отпускают (орфография сохранена. - Прим. автора), - пишет Таня.

На днях органы опеки прислали Светлане официальное уведомление, что ребенка у нее забрали, потому что она его бросила. Светлана не намерена сдаваться и готовит иск в суд. Правда, шансов, что Таню вернут, немного.

- Это какая-то программа по деруссификации приезжего населения, - считает Йохан Бекман. - Вспомните Антона Салонен, которого финские дипломаты вывезли из России, суд по нему еще не окончен – он в приюте (читайте все статьи по теме: Финн-отец выкрал ребенка из Петербурга). Вспомните русско-финскую семью Рантала, у которой ребенка пытались отобрать из-за того, что якобы мама его шлепнула (читайте все статьи по теме: В Финляндии у россиянки отобрали сына). В большинстве случаев вернуть детей родителям не удается. Финские власти боятся, что малыш, проживший какое-то время на территории их страны, уедет в Россию.