Нецензурные выражения употребляют даже в детском саду

«Здесь город чопорный, унылый. Здесь речи - лед, сердца - гранит», - писал Пушкин о Санкт-Петербурге. Прошли годы, сменились поколения, экономические формации, политические режимы, трижды менялось название города, технологический прорыв объединил людей в единое информационное пространство. Как это отразилось на речи петербуржцев?

Ах, как славно стебались тогда!

Высокий культурный потенциал Петербурга, накопленный к 1917 году, в дальнейшем медленно, но верно таял. Эмиграция элиты, разруха, репрессии, война, блокада постепенно превращали Ленинград в провинцию не только по административному статусу, но и, по сути, по самоидентификации его жителей. В том числе по их речи, которая постепенно деградировала.

Потом наступило время ренессанса. Но возрождение было своеобразным. Консерватизм и официозность культуры породила контркультуру. В этом смысле Ленинграду не было равных в СССР. Родина русского рока, сердце альтернативной субкультуры. До сих пор над Невским проспектом витают легенды семидесятых-восьмидесятых, рожденные вокруг и около такого богатого культурного явления, как, например, «Сайгон». Еще задолго до официально разрешенного политического плюрализма здесь начали прорастать первые неформальные сообщества - рокеры, хиппи… Их «хаеры» и «герлы» в большинстве своем так и остались уделом настоящих хиппарей. Зато внедренные неформалами слова с русской морфологией образовали новый молодежный жаргон. Трудно представить, как бы «стебалась» нынешняя поросль без этих, рожденных в Питере, «приколов», «ништяков» и «тусовок». Все бы было «стремно» и с «напрягом». В общем, сплошной «депрессняк» и «облом».

Лексика у школьников специфическая. Разнообразная.

На чистейшей фене

На волне перемен, поднятой в том числе неформалами из Петербурга, в девяностых случилась очередная смена политического строя, которая породила рыночные отношения. Бывший город Ленина на время стал бандитским. Вербально это выразилось в том, что жаргон новых хозяев жизни, прежде обитавших на ее задворках, потеснил нормальную человеческую речь. Оказавшись «при делах» в эпоху передела собственности, они немедленно заразили общество своим грешным языком. Их идеалом была культура отношений в уголовном мире, а языком - адаптированные диалекты фени. Нарушая вековые воровские законы, в душе они, тем не менее, боготворили «понятия» и свято чтили «пацанов, которые делают то, что обещают». Постсоветское общество, в силу своих исторических особенностей с сочувствием относившееся к людям по ту сторону колючей проволоки, снизу доверху жадно впитывало новые социальные диалекты. Запретный плод, которым раньше только баловались школьники с городских окраин, стал нормой речи.

А потом появился мат.

Он, конечно, всегда присутствовал в закутках и подворотнях, в компаниях и профсообществах. Но - тихо и все-таки под грифом «запретно». Со свободой слова мат широко и свободно шагнул в песни исполнителей, в кино, на телевидение и даже в книги, на улицы, в общественный транспорт и офисы.

Мат как средство выражения чувств

Причин повсеместного распространения обсценной (от латинского. obscenus - непристойный, распутный) лексики, пожалуй, две. Первая - ротация населения в Санкт-Петербурге: постепенное вымирание старой доброй интеллигенции центральных районов и бурный рост городских окраин, массово заселяющихся энергичными, непритязательными к речи провинциалами.

Новая интеллигенция не просто с удовольствием использует русский мат, бывший долгое время прерогативой малообразованных социальных групп, - она им бравирует.

Изящно ввернутое словцо становится своеобразным шиком, визитной карточкой городской интеллектуальной элиты. Ну а у менее образованных граждан мат выражает не только эмоции, но служит для связки слов, междометиями. Иначе речь выходит… да просто не выходит.

Вторая причина, как это ни смешно, - «тлетворное влияние Запада», чья культура, прорвав наконец железный занавес, хлынула на Восток и затопила его новыми жизненными стандартами. В отличие от русской традиции, лексика большинства стран Запада не разделяется на умеренно грубую и табуированную. У них всякие ругательства умеренно грубы, а потому допустимы в эфире даже в прайм-тайм.

У них можно? А мы чем хуже? И жители больших городов вдруг перестали воспринимать мат как ругательство. Многие молодые люди, наверное, сильно удивились бы, узнав, что нецензурно выражаться в общественном месте - это вообще-то административное правонарушение. Карается штрафом.

Сейчас, к счастью, мода на мат прошла. Во всяком случае, перестали удивлять книжки, в которых герой не идет по улице, а ***чит (как у Эдички Лимонова). И таких изданий, песен и стихов все же стало меньше.

Но мат никуда не делся. Он перестал быть запретным, он стал просто частью речи. Увы, не сбылось пророчество нашего великого земляка, ученого и поэта Михайло Ломоносова: «Языка нашего небесна красота не будет никогда попранна от скота».

На Английской набережной по-английски ни бум-бум

Жители Северной столицы почти не говорят по-английски. Это отмечают все иностранцы, приезжающие в наш город. Многие, кто бывал в Южной Европе, возразят, что в Италии, Испании или Франции дела с английским языком обстоят не лучше, а может, даже хуже, чем у нас. Да и вообще, известно, что бывшие империи самодостаточны во всем и свысока относятся к чужим языкам. «Это пусть они там наш язык и культуру изучают», «Приехали в Россию - говорите по-русски»! Так считают записные патриоты, которым на самом деле просто лень учиться.

В то время как на севере Европы скандинавы и голландцы лучше всех владеют английским после самих англичан. А Петербург - уже давно не окно в Европу, а неотъемлемая часть Северной Европы. По лоску и ухоженности приблизился к ней почти вплотную. Международные фестивали, конференции, форумы проводятся здесь постоянно. Пора бы уж язык подтянуть.

Сидят бабушки на завалинке и рассуждают: «Уж мы-то в наши годы не ругались!» Может, это правда?

НУ И НУ

А что - нельзя?!

Сцена в троллейбусе. Двое подростков о чем-то говорят между собой. Вдруг бабушка, сидящая напротив, начинает кричать:

- Да замолчишь ты уже наконец или нет? Язык твой поганый! Ишь, стоит, матерится на весь салон!

Парень, явно не ожидавший такой реакции, вскидывается:

- Вам-то какое дело? Я ж не на вас матерюсь! Я, - кивает на своего друга, - с ним просто разговариваю!

Из речи культурных людей

Однажды я спросил своего знакомого, весьма приличного творческого человека:

- Макс, вот ты такой умный, талантливый. Почему ты материшься?

- Видишь ли, - задумчиво протянул Макс. - Есть такое понятие - «питерская интеллигенция»…

Деньги на карточке

Подвозил нас однажды питерский паренек, зарабатывающий частным извозом.

Даю ему крупную купюру, а он мотает головой:

- Не-е, у меня нет сдачи. Все деньги на карточке.

Соображаю, что он говорит о кредитной карте. Но почему деньги - на ней? Деньги вроде как на счете. А карточка - не более чем средство для их извлечения из банкомата.

КСТАТИ

Зачем используются эти слова

Специалисты утверждают, что ненормативную лексику употребляют, когда необходимо:

* повысить эмоциональность речи

* разрядить напряжение

* унизить собеседника

* показать свою раскрепощенность

* продемонстрировать свое неуважение системе запретов и цензуры

* доказать, что говорящий - «свой в доску».